.
*    *    *

Выйдя из предбанника,
я не стал торопить гардеробщицу,
которая вязала что-то пока не было людей.
Я молча смотрел
на ее потасканное сухое тельце,
на пропитое лицо с накрашенными губами,
на синие руки в бугрящихся венах.
Она тупо сосредоточилась на спицах и петлях.
И платье задралось и открыло колено. 
Вдруг она, поправляя жидкую прядку,
увидела меня, перехватила мой взгляд 
и отвернулась с откуда-то взявшейся
отчаянной гордостью:
-Подумаешь, мужик! Видала я таких!

И во мне родился стыд,
что не хватает мне 
обыкновенного милосердия
хотя бы на то,
чтобы переспать с этой женщиной.