. Робинсон Джефферс
(1887-1962) 

Раненые ястребы 

1. 

Сломано стропило крыла, перья припеклись к зазубрине, 
Крыло волочится, как флаг побежденных. 
Отныне небо недоступно ему для промысла. Голодным 
Будет мучиться еще с неделю:  ни коты, ни койоты 
Не поторопят смерть, легко нарыскают добычу без когтей. 
Он отступил под низкие дубки, здесь будет выжидать 
Неспешного прихода избавленья. Ночью вспомнится, нахлынет свобода 
Полет наполнит сны, но пробужденье вновь ударит оземь. 
Таких, еще сильных, боль изматывает сильней и злит беспомощность. 
Окрестные дворняги облаивают, запугивают его, пока не приближаясь. 
Он по-прежнему грозен и опасен, лишь смерть его укротит,
Готовность к ней посверкивает в жутковатом взгляде. 
Первобытный дикий Бог этот, если и снисходит, 
То разве к мольбе о милости, но редко к непримиримым. 
Ты размежевалось с Ним  , людское племя, или забыло, каков Он. 
Невменяем и свиреп – таков Бог ястребов. 

Величественный и непреклонный – известно ястребам и перед смертью людям. 

2. 

Мне проще, когда бы не расплата, убить человека, но не ястреба, 
Да этот, краснохвостый, с несрастающимся переломом, 
топтался и цеплял свое крыло, не понимая, откуда боль. 
Мы кормили его недель шесть, потом я выпустил его. 
Он было добрался до соседней горки, 
Но вернулся за неизбежным, с сумеречным блеском вызова в глазах. 
И к ночи он получил от меня в дар заряд свинца. 
Он рухнул мягкой совкой, распластавшись в последней усталости. 
Но какая-то нездешняя дерзость, ярость вольно выдохнула эхом, 
Всполошив цапель, поодаль, на заливном лугу. Отлетел из мира, 
Взмыл, исчезая, обнаженный к бою клинок.