.
ЛИКА ПОДОЛЬСКАЯ

*   *   *
Познакомившись попутно,
Чья-то женщина с мужчиной,
Фантазеры-одиночки
И любители чудить
Двигались в какой-то город
В старой маленькой машине
Поразвлечься, покататься
Или просто поблудить. 

Ненавязчивый приемник
Пел мелодии из джаза.
Под колесами скользила
Магистрали полоса. 
А попутчики бросали
Незначительные фразы,
Но волнующую близость
Выдавали голоса. 

И, когда среди дороги
Им пришлось остановиться, 
То ли топливо кончалось,
То ли вьюга началась,
Чтобы чувственной любовью
Безрассудно насладиться,
Чья-то женщина мужчине
На сиденье отдалась…

Я сама не понимаю,
По какой такой причине
Я взялась за этот странный
Незаконченный рассказ…
Вы когда-нибудь любовью
Занимаетесь в машине?
Или нет у вас машины?
Или нет любви у вас?

                                 1996 
 

НЕИЗВЕСТНЫЙ МОНОЛОГ ДОН-ЖУАНА 

Сомнительный ветер флиртует с ветвями 
На фоне вечерней зари. 
Простите, синьора, сегодня я с вами, 
А завтра… Ах, черт побери! 

Тусуемся мы под одним одеялом, 
Одну сотрясая кровать. 
Я знаю, синьора, вам этого мало, 
Но что с нищедушего взять? 

Я, в сущности, бедное чадо порока, 
Больное своей пустотой. 
И видится мне, что и вам одиноко, 
Что в мыслях и вы не со мной. 

Простите меня, я вас утром покину, 
Бесцельный залетный дурак. 
Хотите, почищу для вас апельсину, 
Но только не плачьте вы так! 

                                                1996

*   *   *
Мой милый – любовь не торги,
Любовь – это божий дар!
Вы мне как рукопись дороги,
Единственный экземпляр.

                                     1996 

*   *   *
Все до боли реально
Напряженно и живо.
Уголок Тель-Авива,
Тротуарная пыль.
Запах жаркой шуармы,
Охлажденное пиво
Продают на разлив – о,
Ностальгический стиль!

На весенней картинке
Дуновение ветра,
Ощущение ретро,
Ненавязчивый вкус.
Моложавое мини,
Голубой «леви-страус»,
Надувной Мики-Маус,
А под ним карапуз.

Седокудрая леди 
Достает сигарету,
За углом парапета
Продавщица цветов.
Конвульсирует лето
Предвкушением факта.
Пять минут до терракта
За углом Дизенгоф.

                              1997 

*   *   *
Я умру на войне,
У которой не будет начала. 
Серый колокол ярый 
Прорицает безудержный миг. 
Я в чужой тишине 
Встрепенулась и вдруг замолчала 
Над нечитанной парой 
Поджаренных

заживо книг. 

В голубом декабре 
Нам с тобой приписали рожденье. 
Мы умрем на войне, 
У которой не будет конца. 
Я сгорю на костре 
Без фантазии, без наважденья. 
Я - икона в огне, 
Потерявшая форму лица.

                                      1997

*   *   * 
Утверждалась, вертелась, твердела Земля. 
Я дробила в веках стихотворное «Я». 
Я молила  монахов, лечила врачей, 
Я любила шалавок фонарных ночей, 
Совращала уборщиков уличных куч. 
Бесполезный язык был велик и могуч. 
Я поила пиратов фантазией зла. 
Рифмовать я умела, но жить не могла. 
Мародерский  закон, обеззубленный рот. 
Я стояла на стреме Вселенских ворот. 
Я была королевной в весеннем соку 
И висела пять раз на вороньем суку. 
Я дрожала от острого крика совы 
И чернела на плахе, лишась головы. 
Негритянские пляски, прощальное «пли!», 
И библейские сказки в житейской пыли. 
Я просила копейку у серой стены, 
Воровала алмазы из папской казны… 
Отрешившись в своем многоярусном «Я», 
Я почти позабыла, где ниша моя, 
Где рука, что держать обучалась перо, 
Где тот чертик, который нашептывал про… 

                                                            1999

*   *   * 
Я разжевываю глину, 
Перемалываю кость. 
По крутому серпантину 
К нам идет Великий Гость. 

На меня посмотрит хмуро, 
Пыхнет пламенем смолы, 
И подарит мне хекуру 
На конце своей стрелы.

                                 1999

*   *   * 
Моя летальная Италия, 
Полуготический курсив! 
В седьмые небы улетаю я, 
Ошейник свой перекусив. 

Благие идолопоклонники 
Уж позабросили дела, 
Вспорхнули все на подоконники, 
Кричат: счастливого крыла! 

Прощайте, бедные обузники, 
Века засиженные лгут. 
Вот он смеется, мною узнанный, 
Неукротимый Абсолют! 

                                           2000 

____________
<...........> <