.
ЛЕНА CАЛИМОВА
 

БАРАТЫНСКОМУ 

Немного неуклюж, 
Но как однако прав. 
Друг Баратынский, 
Ты мне духом брат. 

И я к твоей благочестивой лире 
Прибавлю свой послушнический вклад. 
Ты с миром знал томительный разлад, 
Живительный от горних изобилий. 

И скудость слов земных. 
И слов небесных глад. 
И мертвых душ 
Упорство и бессилье. 

*  *  * 
                            Вадиму Делоне 

Не зови ты меня на Запад, 
В глушь парижскую не зови. 
Не мешай, я иду на запах, 
В край, настоенный на крови. 

В край, где красные стынут сосны, 
В небо тянутся журавли, 
Старый месяц на днe колодца 
Плачет Господу – о любви. 
 

ОЖИДАНИЕ 

Раскрыты монастырские ворота. 
Вечер тих. 
Сиреневое небо в белый стих 
Преобразили серенькие тучки... 

Никак не подобрать заветный ключик 
К неспешной переменчивости их. 
 

КНЯЗЮ 

Ты знаешь,  князь, 
Моя стихия – воздух. 
Твоя – огонь. 
С небес срываясь, 
Сбрасывает звезды 
Твой рыжий конь. 

Он властен стать 
И властен в неизбежность 
Направить бег... 
На мой простор, 
На ветреную снежность 
На плач и смех. 

Когда б была 
Не царственною поступь, 
Легла б легка 
На гриве огненной, 
На рыжей позолоте 
Моя рука. 
 

ВОЗВРАЩЕНИЕ В ИЕРУСАЛИМ 

Стук легких каблучков 
По мостовой щербатой. 
Развернутый музей 
Парчи и позолот. 
Верблюд задумчивый, 
Араб жуликоватый 
Так ласково манит в сокровища щедрот. 

Я мимо прохожу. 
Я снова чужестранец. 
Так сразу не найти 
Счастливые слова. 

Подруге саженной 
Седой американец, 
Оборотясь, кивает на меня. 
 

ГОРНИЙ МОНАСТЫРЬ 

Как я люблю ажурный твой рассвет 
Сквозь щебет птиц и чей-то говор дальний. 
Вечерний ветер розово-миндальный 
Все тот же через сотни дней и лет. 

Здесь

горочки и тропочки твои 
Исхожены Пречистыя стопами. 
Мы умерли и еле различаем 
В листве простой и утонченный лик, 
И осени молитвенный язык 
Весь позабыли и не понимаем. 

Но жатва близ. 
Душа от сна восстанет 
И синь небес располосует крест. 
Кого возрадует, 
Кого смертельно ранит 
Вселенское – «Воистину воскрес!» 

Так было прежде, 
Так поныне есть: 
Лучи рассветные вынашивает вечер,
Окно заветное распахивает ветер, 
Ночные грозы освежают лес, 
А в горнем олеандровые розы 
Цветут на чистой синеве небес. 
 

ТЕБЕ 

Кто б мог подумать, чтобы так 
Бездомно, глупо, одичало 
Душа моя в тебе пропала 
И заблудилась, и во мрак 
Ушла, не покидая тела. 
И навсегда осиротела 
И в нотный превратилась знак. 

*   *   * 
Смерть – глаза твои сухи. 
Плоть невнятна, суть астральна. 
Ходят звери вдоль реки. 
Ветер воет одичало. 

Никакая рыба-Сон, 
Никогда, нигде, никако.... 
Ни отчаянье, ни боль, 
И ни плача, 
И ни страха, 
И не вырваться. Куда? 
Ведь никто нигде 
И негде. 

Я б пешком пошла за смертью – 
Не нашла ее следа. 

*   *   * 
Какой невозможной тайной 
Измучилось сердце тлеть. 
Дай, Господи, Ярославной 
За солнечным морем петь. 

И строгостью плавных линий 
Размерив высокий лад, 
Без жалости, без усилий 
Оглядываться назад. 

*   *   * 
Нас народ проклянет 
За вселенское наше нытье. 
За назойливый плач 
О себе, о тебе, о народе. 

Если б раны лечило 
Святое мое ремесло, 
Вы б читали стихи 
Непосредственно на небосводе.

___________
<...........> <