Так как определение - это обозначение, а всякое обозначение имеет части и так 
же, как обозначение относится к предмету, так и часть его относится к части предмета, 
то возникает затруднение, должно ли обозначение отдельных частей содержаться в обозначении целого или нет. В некоторых случаях оно явно содержится в нем, в 
других нет. Обозначение круга не включает в себя обозначения отрезков, а в 
обозначении слога содержится обозначение его элементов, хотя и круг делится на 
отрезки так же, как слог - на элементы. Кроме того, если части предшествуют (protera) целому, а острый угол - часть прямого, и палец - часть живого существа, то можно 
было бы подумать, что острый угол предшествует прямому и палец предшествует человеку. По-видимому, однако, эти последние Первее (protera): ведь обозначение 
первых дается на основе последних, которые Первее и потому, что могут 
существовать без первых. 
     А впрочем, о части говорится в различных значениях, и одно из них - мера, прилагаемая к количеству. Но это оставим в стороне, а исследуем то, из чего как 
частей состоит сущность. Так вот, если материя - это одно, форма-другое, то, чти 
из них,-третье, а сущность есть и материя, и форма, и то, что из них, те в одном 
смысле и о материи говорится как о часта чего-то, а в другом - нет, а как о части 
говорится лини о том, из чего состоит обозначение формы. Так, плота не есть часть вогнутости (ведь она та материя, на ко тарой образуется вогнутость), во она часть курносости; и медь есть часть изваяния как целого, но нечаем изваяния, поскольку 
под ним подразумевается форма (ведь говоря о какой-либо вещи, следует разуметь 
форму или вещь, поскольку она имеет форму, но никогда не 
{70} 
следует подразумевать под вещью материальное, как оно есть само по себе). Вот 
почему обозначение круга не заключает в себе обозначения отрезков а в обозначение слога входит обозначение элементов ибо элементы слога суть части обозначения 
формы, a не материи, между тем отрезки круга - это часта в смысле материи, в 
которой осуществляется [форма]; все же они ближе к форме, нежели медь, когда меде придается круглость. А в некотором смысле и не вес элементы слога будут входить 
в его обозначение: например, эти вот [буквы, начертанные] на воске, иле [звуки, производимые] в воздухе: ведь и они составляют часть слога как материя, воспринимаемая чувствами. Да и линия исчезает, если ее делить на половины, или человек [исчезает], если его разлагать на кости, жилы и плоть, однако это не значит, 
что они состоят из названных [элементов] как из частей сущности, - они состоят из 
них как из материи, и это части составного целого, но уже не части формы, т. е. того. 
что содержится в обозначении, а потому они и не входят в обозначение. Так вот, в 
одних обозначениях будет содержаться обозначение таких частей, в других оно содержаться не должно, если это не обозначение составного целого; поэтому 
некоторые вещи состоят из указанных частей как из начал, на которые они 
разлагаются, переставая существовать, а некоторые не состоят. То, что есть 
соединение формы и материи, например курносое и медный круг, разлагается на указанные составные части, и материя есть их часть; а то. что не соединено с 
материей, но имеется без матерна и обозначение чего касается только формы, не 
исчезает ни вообще, ни во всяком случае таким именно образом; так что для 
названных выше вещей это [материальное] составляет начала и части, но оно не 
части и не начала формы. И поэтому глиняное изваяние превращается в глину, 
медный шар - в медь и Каллий - в плоть и кости; так же круг распадается на отрезки, 
ибо он есть нечто соединенное с материей; одним ведь именем обозначается и круг 
как таковой, и единичный круг, потому что не для [всех] единичных вещей есть 
особое имя. 
     Итак, об этом сказано правильно; все же, возвращаясь к этому вопросу, скажем еще яснее. Части обозначения, на которые такое обозначение разделяется, предшествуют 
ему или все или некоторые из них. А в обозначение прямого угла не входит 
обозначение острого угла; напротив, обозначение острого угла включает в себя обозначение прямого, ибо тот, кто дает определение острого угла, пользуется прямым, 
а именно «острый угол меньше прямого». И подобным же образом обстоит дело и с кругом и полукругом: полукруг определяется через круг, и палец - через целое, ибо 
палец - это «такая-то часть человека». Поэтому те части, которые таковы как материя 
и на которые вещь распадается как на материю, суть нечто последующее; а те, 
которые

даны как части обозначения и выраженной в определении сущности, предшествуют - или все, или некоторые. А так как душа живых существ 
(составляющая сущность одушевленного) есть соответствующая обозначению 
сущность - форма и суть бытия такого-то тела (ведь любую часть подобного тела, 
если давать ее надлежащее определение, в самом деле нельзя будет определять, не 
указав ее отправления, которое не будет иметь места без чувственного восприятия), 
то ее части - или все, или некоторые - будут предшествовать живому существу как составному целому (и одинаковым образом обстоит дело в каждом отдельном 
случае); а тело и его части - нечто последующее по отношению к этой 
сущности, и на них как на материю распадается не сущность, а составное целое. Так 
вот, для составного целого эти телесные части в некотором смысле предшествуют, а 
в некотором нет: ведь отдельно они не могут существовать. Действительно, не во 
всяком состоянии палец есть палец живого существа, а омертвевший палец есть 
палец только по имени. Но некоторые телесные части существуют вместе [с целым] - главные части, в которых как первом заключается форма (logos), т. е. сущность 
вещи, - это может быть, например, сердце или мозг (безразлично ведь, чти из них 
обоих таково). А человек, лошадь и все, что подобным образом обозначает 
единичное, но как общее обозначение, - это не сущность, а некоторое целое, 
составленное из вот этой формы (logos) и вот этой материи, взятых как общее. 
Единичное же из последней материи - это уже Сократ, и так же во всех остальных случаях. Итак, части бывают и у формы (формой я называю 
{71} 
суть бытия вещи), и у целого, составленного из формы и материи, и у самой материи. 
Но части обозначения - это только части формы, и обозначение касается общего, ибо бытие кругом и круг, бытие душой и душа - одно и то же. А уже для составных целых, например для вот этого круга и для любого отдельного из них, будет ли это круг, воспринимаемый чувствами или постигаемый умом (умопостигаемым я называю, например, круги математические, чувственно воспринимаемыми, например,- медные 
или деревянные), определения не бывают, но они познаются посредством мысли или чувственного восприятия; а если они перестали быть [предметом познания] в действительности, то не ясно, существуют ли они еще или нет, но они всегда обозначаются и познаются при помощи общего обозначения. Материя же сама по 
себе не познается. А есть, с одной стороны, материя, воспринимаемая чувствами, а 
с другой-постигаемая умом; воспринимаемая чувствами, как, например, медь, дерево 
или всякая движущаяся материя, а постигаемая умом - та, которая находится в 
чувственно воспринимаемом не поскольку оно чувственно воспринимаемое, 
например предметы математики. 
     Итак, сказано, как обстоит дело с целым и частью, с тем, что есть предшествующее, 
и с тем, что есть последующее. А если кто спросит, будет ли 
предшествовать прямая, круг и живое существо или же то, на что они делятся и из 
чего состоят, т. е. их части, - то следует сказать, что ответить на это не просто. Если 
душа есть живое существо как одушевленное, а душа каждого отдельного живого 
существа - оно само, круг - то же, что бытие кругом, прямой угол - то же, что бытие прямым углом и сущность прямого угла, то, правда, некоторые целые и по сравнению 
с некоторыми частями надо признать чем-то последующим, например, по сравнению 
с частями обозначения и с частями отдельного прямого угла (ведь и материальный медный прямой угол, и точно так же прямой угол, заключенный в двух отдельных 
линиях, есть нечто последующее); нематериальный же угол есть, правда, нечто последующее по сравнению с частями, входящими в обозначение угла, но 
предшествует частям, находящимся в единичном. Просто, однако, нельзя ответить на 
этот вопрос. Если же душа есть нечто иное, чем живое существо, т. е. не есть то же, 
что оно, то и в этом случае следует признать, что, как было сказано, одни части предшествуют, а другие нет. 

<.....................................>