От автора
В моей небольшой библиотеке сохраняются лишь
те книги, к которым я постоянно возвращаюсь.
Книжный запой детства и юности сменяется штилем.
В толпе уличных знакомых и приятелей находишь друзей, с которыми пройдет
твоя жизнь. В море полиграфической продукции определяешь несколько книг,
воспитывающих в тебе читателя.
Газеты призывают осваивать методы скоростного
чтения, а тебе интересно провозиться всю ночь над строчкой, написанной
несколько веков тому назад. И через годы открыть книгу на той же странице,
отыскать ту строчку и понять, как изменился ты. Читаешь, бережно превозмогая
свои и чужие вкусы. Пристрастия. Убеждения. Азбучную грамотность.
Строка уже не влетает в пустоту, не отскакивает
от стены; она обитает в пространстве, обжитом твоим знанием.
Осознать космос культуры, в котором, как ядро,
плавает слово,- это и есть наука чтения. Не освоив ее - невозможно писать
самому.
Одним из таких учебников чтения стало для
меня «Слово о полку Игореве».
Более десятка лет я пытаюсь покрыть расстояния
между собой и этой Вещью. («Вещь»- мудрость, др. рус.).
Она отстоит от меня не только во времени.
Наш взгляд направлен сверху вниз: мы видим лексику и поэтику памятника
в плане. Нам доступны верхние этажи семантического и идеологического знания
«Слова»: не всегда удается заметить тень на плоскости и по ней восстановить
высоту конструкции и объем.
Мы глядим вниз, стараясь увидеть цветущие
формы прошлого сквозь вековые пласты культурных предрассудков, которые
старше нас, но моложе правды.
Разгребая взглядом пыль, угнетающую истину, мы узнаем
их силу. (Местоимение «их» относится к трем подчеркнутым существительным).
«Слово»- неожиданно.
Оно заключает в себе прозрения, кажущиеся
подозрительными, тривиальные образы, покрытые патиной гениальности, и темные
речения, великие уже потому, что понимаются банально.
Восковые розы, оборачивающиеся здоровенными
розовыми кукишами; оазис в пустыне, принимаемый за мираж; историческая
сказка и волшебный факт - замечательное «Слово».
«Слово» - своеобразный тест, проверяющий знания,
мировоззрение и творческие способности читателя, его психологическую подготовленность
ко, встрече с историей. Оно, как лакмусовая бумажка, определяет читательскую
среду - в одном прочтении .краснеет, в другом - синеет. А иногда и белеет.
Любопытное «Слово»!
«Слово» формировало мое миропонимание. «Слово»
ввело в историю и позволило увидеть другими глазами многие стороны современности.
Я понял, что историческая ложь может оскорблять вещего так же, как историческая
правда невежду. Мне приходилось видеть, как исторический факт мотается
на качелях субъективной логики, возносясь на метафизические вершины и обрушиваясь
в бездонные пропасти объективного незнания.
Факт, взятый вне исторического контекста,
превращается в мертвую игрушку ученых. Ибо факт - ядро эпохи, он живет
в космосе обстоятельств своего времени, как земной шар в оболочке атмосферы.
Разъять их невозможно без вреда для знания. В этой книге я хочу изложить
основные моменты своего опыта читательской работы над «Словом», итогом
которой должен в будущем явиться этимологический словарь «1001 слово».
Имею право ошибаться и признавать, и искать
новые решения.
Имею возможность высказывать свои суждения
по табуированным проблемам. В этом есть определенные преимущества не только
для меня лично.
Я отказался от темы - «Тюркизмы в «Слове»
- понял, что узкая специализация продуктивна в математике, а не в человековеденьи.
«Слово» нужно читать не коллективом МЫ (Славист, Тюрколог, Историк, Поэт
и др.), а коллективом Я. Те же персонажи, но объединенные в одной личности.
Читать «Слово» мне помогало природное двуязычие,
знание культурных взаимоотношений Руси и Поля, увлечение этимологией я,
может быть, чувство слова и образа, выработанное упражнениями в версификаторстве.
Не забуду упомянуть еще одно условие, необходимо
дополняющее образ читателя. «Слово» не должно быть средством, как, впрочем,
литература и наука вообще. От того, как ты прочтешь, чью точку зрения поддержишь,
а чью опровергнешь, не должно зависеть твое бытование. Ты обязан быть предельно
свободным в в оценках работ своих учителей. Аксиома, но требующая ежечасных
доказательств практикой творческой жизни.
Было бы слишком самоуверенно заявить, что
я как читатель отвечаю полно всем требованиям, поставленным самим же. Но
последнее условие я честно пытался соблюдать всегда. Соглашался только
с тем, что мне в данный момент казалось истинным, и протестовал против
своих и чужих вчерашних утверждений, если они сегодня устаревали. Ибо путь
к сути лежит через суд, через непрерывно заседающий в тебе трибунал мысли.
______________________________________________________________________________________
|