.
I I I. ЧТО НАС ЖДЕТ ЗАВТРА? 

     Возвращаясь в землянку после тяжелого труда, я обычно, быстрее отходил, если в момент отдыха отдавался воспоминаниям. Любил вызывать картины прошлого, свою любимую и преданную Анечку, дочурку Светочку. С этими теплыми мыслями и видениями было легче засыпать. 
     А с подъема снова начиналась борьба за выживание. И единственная отрада у меня была в той адской жизни - это мысли и надежды на побег. Однако через некоторое время я стал сильно сомневаться в его успехе. Слишком уж вяло шла подготовка. А это могло плохо кончиться... 
     Я попросил Яшу Капера выяснить у руководителя штаба побега, когда же в конце концов будет дан сигнал, и мы предпримем попытку вырваться на свободу? Вразумительного ответа тот не дал.  Всему, мол, свое время. Когда оно наступит. Аркадии Иванов не сообщил. 
     К превеликому сожалению мои опасения о том, что в штаб побега может войти провокатор, вскоре подтвердились. Одним из первых взяли в наручники Жору-парикмахера, который обслуживал полицейских. Его долго допрашивали, однако ничего не добились Вернули его в общую землянку. И буквально на следующий день его нашли с перерезанным горлом. Так и осталось неизвестным, покончил ли Жора собой или кто-то другой это сделал, опасаясь предательства. Позже мы только узнали, что Жора был членом группы по организации побега. 
     Теплым августовским днем, опять в выходной приехал в лагерь штурмбаннфюрер с двумя офицерами. Построили весь состав заключенных. От переводчика мы узнали, что здесь недалеко, на даче Меера, нужно срочно построить дом для какого-то генерала. Поэтому необходимы высококвалифицированные каменщики, плотники, столяры, землекопы, монтеры... 
     Меня удивило то обстоятельство, что еще фундамента не заложили, а уже набирают специалистов. Условия работы тоже были необычными: нас расконвоируют, дадут хорошее питание и даже одежду. 
     Все прояснилось, когда стали называть фамилии. Под предлогом набора строительной бригады собрали восемнадцать человек из нашего штаба и группы побега. К счастью, ни я, ни Леня Долинер в этот список не попали. 
     А выдал всех землемер. Накануне ареста группы его увезли в гестапо. По-видимому, он ездил туда с докладом. До сих пор жалею, что мне неизвестна фамилия этого предателя. Ее, безусловно, знал комендант лагеря Антон Прокопупе. Вот если бы его после войны могли схватить. Но, скорее всего, эту тайну, как и многие другие, этот палач унес в могилу. 
     Тогда, в августе сорок третьего, погибла почти вся группа, готовившая побег во главе с начальником штаба Аркадием Ивановым. Из тех, кого я помню, в нее входили: Владимир Лагода, Иван Талалаевский, Егор Веденецкий, Сергей Бестужев, Изя Фельдман и многие другие, фамилии которых, к сожалению, мне неизвестны. 
     В первых главах я упоминал, как важно было знать требования и содержание приказов оккупационных властей. Такими же были неписаные законы, по которым жил концлагерь. Кто ими пренебрегал, скорее всего по неведению, поплатился жизнью. Приходилось все время быть начеку, молча сносить все издевательства... Как в поговорке:»С волками жить - по-волчьи выть». 
    

Приведу характерный пример. Начальник лагеря запрещал какие-либо жалобы. Не только на персонал, даже друг на друга. Новички обычно этого не знали и гибли ни за что, ни про что. 
     Между хлеборезом Ваней и новичком-украинцем, сильно смахивающим на еврея, была заключена, как сейчас называют, бартерная сделка. Новичок приносит ботинки, а хлеборез за это дает ему буханку хлеба. Украинец принес таки ботинки, но хлеба, как договаривались, не получил. 
     Раздосадованный таким обманом и рассчитывая отомстить наглому Ване, новичок решил пожаловаться Радомскому. По-немецки заключенный что-то сказал штурмбаннфюреру. А тот в ответ сквозь зубы процедил, стоявшим рядом бригадирам, указав на жалобщика: 
     - Бештрафен!* 
     Всего одно слово, и подчиненные, не долго думая, схватили ни в чем не повинного человека, жаждущего справедливости и, чтобы позабавить начальника, утопили его. Притом как? Подняли новичка на своих упругих руках, перевернули вверх ногами и опустили голову в стоявшую рядом сорокаведерную бочку с водой. 
     Когда конвульсии у несчастного прекратились, его голову извлекли из бочки и бросили рядом. Порадовавшись новой выдумке бригадиров, Радомский велел убрать мертвеца. Появилась дворовая команда и поволокла его в яму. 
     Ох, и много там уже накопилось останков таких забав начальства, начиная от «упражнений» эсэсовских офицеров и кончая палаческими наклонностями простых заключенных,, которые старанием и услужливостью выбивались в бригадиры. Никогда не узнаем мы сколько полегло там нашего безымянного брата. 
     У гитлеровцев даже возник проект варить из расстрелянных мыло. Во-первых, польза - об этом немцы никогда не забывали думать. Во-вторых, пора уже начать заметать следы своих преступлений. Сказано - сделано. Привезли оборудование и мыловарню соорудили. Но, слава Богу, все этим и кончилось. На Киев стала наступать Красная армия. 

---

* Наказать (нем.)