* * *
...И в кого же я должен теперь
превратиться,
Почему на исходе страдальческих лет
Должен я, как гороховый шут, нарядиться
В свой изношенный и неопрятный скелет?..
Я хотел бы по смерти остаться
визгливым
И пронзительным голосом гробовщика,
Переливом рулад соловьем торопливым
Или сливою сладкой в руке дурачка.
Дурачок я и есть, говор
откровенно,
Но я все же особых кровей дурачок:
Я нашел свое место на древе вселенной -
Неприметный такой и засохший сучок...
На сучке неприметном сидит
воробьишка,
Он мгновенного мира мгновенный жилец,
И щебечут пичужки: «Плутишка, плутишка,
Мы теперь распознали тебя, наконец...».