ИДОЛ
Как всегда зимой, в московском Зоологическом
саду было и в ту зиму людно, оживленно: на катке с трех часов играла музыка
и туда шло и там толпилось и каталось множество народу. А по дороге на
каток все на минуту приостанавливались и любопытно глядели на то, что представлялось
их лазам в одном из загонов возле дороги: все прочие загоны, равно как
и всякие искусственные гроты, хижины и павильоны, раскинутые на снежных
лугах сада, были пусты и, как все пустое, печальны - все странные звери
и птицы, населявшие сад, зимовали в теплых помещениях, но этот загон не
пустовал, и было в нем нечто еще более необыкновенное, чем всякие пеликаны,
газели, утконосы: там стоял эскимосский чум, похаживал и порой бил в снег
копытом тонкой ноги, что-то искал под ним большой, бородатый буланый олень,
гладкозадый и куцый, коронованный высокими и тяжкими лопастями серых рогов,
- зверь мощный и весь какой-то твердый, жесткий, как все северное, полярное,
- а возле чума, прямо на снегу, сидел, поджав под себя короткие скрещенные
ноги в пегих меховых чулках, торчал раскрытой головой из каляного мешка
оленьей шкуры не то какой-то живой идол, не то просто женоподобный, безбородый
дикий мужик, у которого почти не было шеи, плоский череп которого поражал
своей крепостью и густотой крупных и прямых смоляных волос, а медно-желтое
лицо, широко-скулое и узкоглазое, своей нечеловеческой тупостью, хотя как
будто и смешанной с грустью; и занимался этот идол только тем, что с трех
часов до позднего вечера сидел себе на снегу, не обращая внимания на толпящийся
перед ним народ, и от времени до времени давал представление: меж его колен
стояли две деревянные миски, - одна с кусками сырой конины, а другая с
черной кровью, - и вот он брал кусок конины своей короткой ручкой, макал
ее в кровь и совал в свой рыбий рот, глотал и облизывал пальцы, всему прочему
совсем не соответственные: небольшие, тонкие и даже красивые...
В ту зиму, в числе прочих, ходивших на каток
в московском Зоологическом саду и мимоходом смотревших на такую удивительную
разновидность человека, были жених и невеста, студент и курсистка. И так
на весь век и запомнились им те счастливые дни: снежно, морозно, деревья
в Зоологическом саду кудряво обросли инеем, точно серыми кораллами, с катка
долетают такты вальсов, а он сидит и все сует себе в рот куски мокрого
и черного от крови мяса, и ничего не выражают его темные узкие глазки,
его плоский желтый лик.
1930 г.
<...................................>
______________________________________________________________________________________
|