.
      ИНТЕРВЬЮ (Соня Таль - Леонид Финкель)

      24 августа 2002 года
      Радиостанция РЭКА, 10.00, программа «Дневник алии»,
      Ведущая программы Соня Таль

     ВЕДУЩАЯ. Я беседую с исполняющим обязанности Комитета в защиту демократии и прав человека, членом ашкелонского городского совета, советником мэра по культуре писателем Леонидом Финкелем. 
     Ваши статьи о так называемом «деле Лернера» («Цви Бен-Ари»), привлекли внимание русскоязычной общественности. Но мне кажется, что несколько лет назад, во время нашей беседы вы были более оптимистичны. Все-таки о страшных вещах вы пишите...

     ЛЕОНИД ФИНКЕЛЬ. Просто я переживаю страшные вещи, которые происходят в нашей жизни. Я бы хотел оговорить сразу, что «делом Григория Лернера» мы занимаемся вот уже шесть лет, отнюдь не потому, что он принадлежит к русской общине. Справедливость не имеет ни национальности, ни страны исхода. Но за эти шесть лет мы встретились с таким количеством людей, пострадавших от полицейского насилия, с такими драматическими судьбами, причем практически во всех случаях, полиция первой тут же сочиняла дела о якобы избиении полицейского чина со стороны то ли женщины, то ли пенсионеров, то ли даже подростков. И в высших судебно-правоохранительных инстанциях никому не пришло в голову, а что же это так часто на дюжих полицейских набрасываются старики, женщины и дети. И почему такая немощная полиция и откуда такие свирепые чудо-богатыри из пенсионеров? Я не стану сейчас называть фамилий - скажу только, что «дело Лернера» является красноречивым отражением тех бед, которые свалились на голову алии или правильнее будет сказать «свалили на наши головы», при полном попустительстве правоохранительных органов. У меня создается такое впечатление, что мы живем на третьем этаже двухэтажного дома. Во время комиссии Кнессета по пути выяснилось, что многие депутаты Кнессета думают, что Григорий Лернер уже давно на свободе. На наши письма о полицейском насилии нам часто отвечают: где вы такое видели? На одной из встреч с полицией была развернута фотовыставка о славных делах наши охранителей. Смотришь и умиляешься: «Герои, давайте вас расцелуем!». Для разнообразия я захотел пополнить эту унылую коллекцию, как две капли воды, похожую на аналогичные советские, и вручил им фотографии человека, которому бравые полицейские разбили дубинками голову.
     -Это что, собака сделала? - простодушно спросил меня полицейский чин.
     - Разумеется. - ответил я. - Только двуногая...
     Не верю я ни в эту неосведомленность, ни в эту наивность. Когда на комиссии Кнессета присутствует тюремный чин, генерал, юридический советник тюрьмы и ни словом не обмолвился о решении столь долгожданной комиссии по досрочному освобождению отказать в помиловании Григорию Лернеру, уже отсидевшему две трети срока и вводит т.о. в заблуждение Кнессет мне хочется спросить, что это фарс или заговор?
     Кстати решение комиссии по освобождению было сообщено Гр.Лернеру через полтора месяца после заседания комиссии.
     Для нас ясно, что олигархи расправились с чужаком, что жестокость по отношению к человеку, который ни государству Израиль, ни его гражданам не должен ни одной агоры связано только с угрозой всем другим: чтоб не повадно было впредь посягать на банковскую систему, на банки, которые на самом деле заменяют и правительство Израиля и закон государства. И никого не останавливает циничное применение двойных стандартов. К Арье Дери один закон, к Лернеру другой - есть люди, которым это еще не очевидно? Анализ банковской системы в Израиле, который дал в своем недавнем интервью газете «Глобус» Лернер - прямо скажем - убийственный. Это анализ талантливого профессионала. Вы посмотрите фон какой - грабежи в крупных сумах, а как обчистили Битуах Леуми, где готовы стать насмерть только бы отобрать у вас на их взгляд лишнее. 
    

Я действительно бы был настроен пессимистически по поводу дальнейшего хода дела Лернера, если бы не знал слова Голды Меир, что пессимизм - это люкс, который еврей себе не может позволить. Вот мои друзья, коллеги по Комитету, многие другие не позволяют себе быть пессимистами, хотя положение сегодня сложилось смертельно опасное и для самого Лернера и еще больше для самого государства. Радует только то, что в русской общине что-то сдвинулось, какой-то ключ отыскался, какая-то дверь растворилась. Общественность все больше и больше и все активнее выступает за милосердие, по отношению к человеку, которому мы многим обязаны. Нельзя равнодушно пройти в ашкелонской больнице Барзилай мимо ценнейшей установки, которая делает сити и которая уже спасла жизнь не сотням, а тысячам людей. Эту установку, как и многое другое подарил больнице Лернер.
     Жестокость может породить только жестокость. И я думаю, что в ближайшее время нашему президенту, премьер-министру, высоким должностным лицам придется встретиться с жесткой позицией алии. Эта солидарность нарастает как снежный ком, ее уже не остановить.
Мы ищем сейчас действенную форму для выражения своих требований о пресечении полицейского террора, никакое противостояние арабским террористам не может оправдать террор против своего народа. Мы требуем и милосердия по отношению к больному человеку Григорию Лернеру, которого ни разу не отпустили в отпуск, ни когда дочь закончила школу, ни когда принимала она военную присягу в армии. Нет сегодня в Израиле такого заключенного, который 24 часа находится в одиночке под присмотром телекамер и свете юпитеров...
Количество неизменно переходит в качество. Критическая масса по поднятым вопросам, уже давно перешла красную черту.
     Я убежден, что алия поднимет свой голос и ярмо банковского деспотизма и судебного произвола разлетится в прах.
     Где убийцы солдата Яна Шапшовича - убитый и раненные есть, а убийц нет. Ловкий трюк, не правда ли? Почему израильские адвокаты выигрывают так много дел сегодня? Да потому что в полиции у большинства следователей нет даже высшего образования, потому что дела они готовят из рук вот плохо. Во всяком случае дело Яна Шапшовича было сработано дилетантами, непрофессионалами и заинтересованными людьми, хотя ответственность в таких случаях никто не несет...
     Справедливость движется медленно, иногда опаздывает на целую жизнь. Но она приходит. Был бы сегодня Лернер на свободе, жизнь русской общины протекала бы совсем в другом русле, я бы сказал куда более независимом. Увы, сегодня, не умея постоять за себя, без денег, беря только одним количеством мы представляем собой ту «солидную фирму, которая хочет взять в аренду дырокол...»