. Виктор ГОЛКОВ

Несколько слов по поводу одного интервью 
(Журнал «22»   номер 149, 2008 г.)

( «Виноград русской и мировой культуры оказался для Жаботинского зелен» – 
интервью с Дмитрием Быковым) 

     Атака поэта Д.Быкова на Зеэва Жаботинского, а попутно, на все Государство Израиль в целом, никого удивить не может. Еще во время достопамятного визита на Святую землю в прошлом году в компании с Марией Арбатовой и некоторыми другими московскими литераторами он высказался в том смысле, что Израиль – страна второго сорта, по меньшей мере в культурном отношении. Что ж, на каждый роток не накинешь платок... Но это, как видно, было только затравкой. Нынче последовало продолжение, выполненное гораздо более харизматично и развернуто. Объектом, как сказано, послужил З. Жаботинский, чьи литературные достоинства Быков подвергает уничтожающей резекции. Думаю, в этом пункте не имеет смысла спорить с поэтом, поскольку заслуги Жаботинского как переводчика и публициста общеизвестны и признанны, хотя, возможно, он и не был литератором того же ранга, что Бабель или Мандельштам.
     Впрочем, значение Зеэва Жаботинского в современной истории Израиля и еврейского народа далеко не исчерпывается его литературным творчеством. Думаю, Д. Быкову известно, что это создатель Еврейского легиона, один из тех, благодаря кому, собственно, и возникло Еврейское государство. Влияние политических идей Жаботинского на современную израильскую жизнь актуально и сегодня, его мысли совершенно не утратили своей жгучей точности и жизненной силы. Вероятно, именно по этой причине Д. Быков избрал мишенью историческую личность такого масштаба – ведь чтобы обвинить в несостоятельности целое государство, необходимо подвергнуть обструкции самого яркого его представителя.
     И тут возникает ряд отнюдь не риторических вопросов, обычно задаваемых в подобном случае. Кто такой сам Дмитрий Быков? Зачем ему понадобились нападки на идею возвращения в Израиль? Для чего становиться в позицию яростного поборника ассимиляции? Короче, какова цель? На мой взгляд, ответы на эти вопросы связаны с изменением политического климата в России, возможно, с некоторыми переменами в отношении к Израилю, словом, с чем-то в этом роде. Сомнительно, чтобы человек вроде Быкова, в чьих жилах струится не стопроцентно русская кровь, стал бы распространяться в том же духе, скажем, лет десять – пятнадцать назад. Нет, дыма без огня не бывает! 
     К числу возможных причин я отнес бы также общее сближение московских правых (то есть «западников») с европейскими «левыми», чей антиизраэлизм временами подозрительно отдает антисемитизмом, хотя, как и Быков, они всеми правдами и неправдами открещиваются от последнего. Но ведь и приснопамятный «Антисионистский комитет» целиком состоял из евреев, а, следовательно, был как бы свободен от подозрений, могущих возникнуть по этому поводу. Вообще любопытно, что нападение Быкова на Израиль осуществляется с другого фланга, противоположного тому, кто до последнего времени обладал монополией на охаивание еврейского государства. Почвенники из «Молодой гвардии» и «Нашего современника» нынче уступили место космополитам с примесью еврейских кровей, какие в среде московской богемы, похоже, превращаются в реальную силу. Вероятно, это может рассматриваться и как экивок «левым» – мы, мол, патриоты почище вашего!
    

Как бы там ни было, а высокомерные сентенции Д. Быкова о местечковом уровне израильской культуры, трудно расценивать как нечто авторитетное – читать на иврите в подлиннике он, скорее всего, еще не научился. Ассимиляция, на которую он так уповает, тоже исключительно спорный пункт: слишком уж полновесно пришлось евреям расплачиваться именно в ХХ веке за слепоту, с которой пытались они двигаться по этому пути, что подтверждается опытом не только Германии, но в какой-то степени и России. Всегда и всюду ,полагаясь на других , мы, к несчастью, бываем отвергнуты и исторгнуты, и при этом не имеет особого значения, какой в тебе процент еврейской крови – сто или же только пятьдесят! Конечной целью « ассимиляции», как следует из смысла этого слова, должно стать исчезновение того самого народа, «подвигом» которого в рассеянии  Д. Быков как бы восхищается. Если даже оставить на его совести, мягко говоря, спорное утверждение о возвышенной культуротворческой миссии галутного еврейства,то все же трудно не заметить очевидного противоречия, содержащегося в призыве «ассимилироваться», отказавшись от бытия в качестве самостоятельного национального 
организма, и  при этом, продолжая оставаться изгоями, совершать «подвиги» во славу мировой культуры, постепенно превращаясь в какой-нибудь другой ,но конечно, уже не еврейский, народ.
     И, наконец, об израильских «правых» и их «отвратительной державной» риторике. Дмитрий Быков, человек страшно далекий от  израильской действительности, мог бы хоть в этом случае придержать свой длинный язык – ведь не его самого и не близких ему людей взрывали в автобусах и расстреливали на остановках, по-видимому, глубоко симпатичные ему палестинские арабы. Если и прозвучала в данном случае риторика, то произнес ее никто иной, как он. И потянуло от нее запашком, для которого не подберешь более точного определения, чем кощунство.
     Под занавес, хотелось бы выразить надежду, что сказанное мною выше не должно послужить лишним доводом в пользу правоты Д. Быкова и занятой им позиции, которую так и тянет обозвать «ассимиляторской». И хоть обозначить явление еще не означает повлиять на него, но все же диагноз болезни ни в какие времена не считался  априорно лишенной малейшего шанса бессмыслицей.