6-12 февраля 2001 №6 (213) 35 "РИ"

ПРОДОЛЖАЮТСЯ ПОИСКИ 
АРХИВА БОКШТЕЙНА
..

История пропажи рукописей поэта приобретает все более детективный характер

     На прошлой неделе известный поэт Владимир Тарасов сообщил доктору тель-авивского университета Юрию Кацу, что в одном из букинистических магазинов Тель-Авива приобрели книгу с дарственной надписью, адресованнлой Илье Бокштейну. Там же, по словам Тарасова, продавались подборки журнала «Время и мы» и альманаха русского поэтического авангарда «Мулета». По слухам, в этом же магазине какое-то время выставлялась на продажу м знаменитая поэтическая антология Константина Кузьминского «Голубая лагуна», стоящая сегодня на книжном рынке несколько тысяч долларов. Эта антология с личной дарственной надписью Кузьминского также была в свое время в библиотеке Ильи Бокштейна.
     Тарасов высказал предположение, что эти журналы принадлежали Илье Бокштейну и являются частью его постоянного архива.
     Спустя несколько дней, роясь в книжных развалах тель-авивского букинистического магазина, доктор Юрий Кац наткнулся на журнал «Новое литературное обозрение», обернутый в белую обложку, на которой стояла надпись от руки, сделанная почерком, которую невозможно спутать ни с каким другим – это был почерк Ильи Бокштейна. Затем Юрий Кац обнаружил еще ряд журналов «Время и мы», изданных в 70-80-х годах, и в некоторых из них были пометки поэта и вложенные им закладки с надписью на иврите «Бокштейн».
    

Теперь никаких сомнений в том, что перед ним – часть пропавшего архива поэта у Юрия Каца не оставалось.
     Наш корреспондент немедленно связался с владельцем тель-авивского магазина «Букинист» Владимиром Расиным с целью узнать, кто именно продал ему комплекты журналов.
     - Честно говоря, я просто не помню, - ответил г-н Расин. – Это было довольно давно, примерно год назад…
     На вопрос, не пытались ли продать вместе с журналами и какие-то рукописи, Владимир Расин ответил отрицательно, заметив, что если бы к нему и попали какие-то рукописи Бокштейна, то он не выставил бы их на продажу, а отложил в сторону.
     Таким образом, версия Игаля Хагая о том, что уникальный архив Ильи Бокштейна был не уничтожен, а разграблен, получила неожиданное подтверждение. Причем тот, к кому он попал в руки, очевидно вполне представлял ценность своей «находки»: если он отнес в букинистический магазин даже журналы, то, вероятно, принадлежащие Бокштейну книги он либо оставил у себя, либо сбыл по иным, более выгодным каналам.
     Но напомним, что самым ценным в архиве Бокштейна были не журналы, не художественные альбомы и даже не книги с дарственными надписями крупнейших деятелей русской и мировой культуры, а его рукописи. И, прежде всего не опубликованные трактаты «Теория логотворчества» и «Об уровне самобытности Израиля».