.
.
I I I
Поговорим теперь подробнее об Италии и о тех
плодах, которые созрели в этой классической стране на почве национальной
политики.
Италия еще в 1-й половине этого века славилась
и своеобразием и разнообразием своим. Близкая по племенному составу и языку
к Франции и Испании, она весьма резко отличалась от них законами, духом,
нравами, обычаями и т. п. Добродушная патриархальность и дикая жестокость,
беспорядок и поэзия, наивность и лукавство, пламенная набожность и тонкий
разврат, глубокая старина и вспышки крайне революционного духа - все это
сочеталось тогда в жизни разъединенной и отчасти порабощенной Италии самым
оригинальным образом. И кого же она тогда не вдохновляла?!
Байрон, гениальным инстинктом прозревший грядущее
демократическое опошление более цивилизованных стран Европы, бежал из них
в запущенные сады Испании, Италии, Турции, - там ему дышалось легче!
О Франции он совсем почти не писал и, сколько
помнится и, не был в ней, Англию ненавидел, на Германию тоже мало обращал
внимания.
Самое лучшее, самое самобытное и зрелое его
произведение - ЋЧайльд ГарольдЛ - все наполнено картинами этих одичалых
стран...
Гете Италии обязан ЋРимскими элегиямиЛ и знаменитым
характером ЋМиньоныЛ; Пушкин мечтал об Италии и писан о ней. У Жорж Санд
в романах есть множество итальянских характеров, обработанных с особой
любовью и даже пристрастием *). Alf. De Musset любил Италию не менее других
художников и поэтов. Италии же обязан Ламартин одним из лучших своих произведений
ЋГрациеллаЛ. ЋРимЛ Гоголя вам, конечно, известен.
Самая отсталость Италии, полудикость ее восхищала
многих. Прочтите, если можете, у Герцена об Италии; у Герцена почти все,
что касается политики - бредни; но зато все, что касается жизни
- прекрасно. Все были согласны, что Италия не сера, не буржуазна не обыкновенна,
не пошла. Все путешественники восхищались разнообразием не только природы
ее, но и жизни, быта, характеров. За Альпами начинался для англичан, французов,
русских, немцев какой-то волшебный мир, какая-то прелестная разновидная
панорама от Ломбардии до Рима и Сицилии. Говорят, даже экипажи, способы
сообщения, упряжь - все было в то время разное. При этом Италия тогда была
сравнительно бедна. Не было железных дорог, гостиницы были плохи, разбой,
лень на юге и т. д. Но все эти недостатки были необъяснимым и неразрывным
образом сопряжены с теми именно привлекательными чертами, которые составляли
отличительные признаки итальянской самобытности (культурной, бытовой,
эстетической). Искусства замечательного уже давно не было в Италии (за
исключением музыки), пластика отражений в духе самих итальянцев
иссякла; но пластика жизни зато вдохновляла иностранцев. Вот это
настоящий обмен духовный, возможный только при сильной разновидности!
Раздробленная и подчиненная где Австрии, где
Церкви, где деспотическим монархам, Италия стала на наших глазах единой,
политически независимой, политически уравненной от Альп до Этны, однородно
конституционной, несравненно более индустриальной, чем прежде, с железными
дорогами и фабриками.
Она стала больше прежнего похожа на Францию
и на всякую другую европейскую страну. Изменения внешнеполитического
положения и внутренних учреждений с удивительной быстротой отразилось в
изменении жизни, быта, нравов и обычаев, - вообще, в отношениях тех
самых картин духовно-пластических, на которых так блаженно и восторженно
отдыхали вдохновенные умы остальной Европы.
Усилившись, Италия почти немедленно обезличилась
культурно. Как политическая сила, она все-таки остается презренной и не
важной и не имеет будущего. Как явление культурное, она в глазах наших
утрачивает смысл свой; ибо, конечно, не ей предстоит впредь вести за собой
Европу, не ей творить, - нового творчества у нее впереди не будет; сохранить
же поучительную поэзию старого своего творчества, великие остатки свои
(я говорю не о камнях, а о жизни) она не смогла, увлекшись жаждой приобрести
ту политическую силу, которая целые века не давалась ей при раздроблении
и зависимости.
Но увы! - раздробленная она царила многим
над другими (папством, искусством, странным соединением тонкости с дикостью
и т. д.). Объединенная, она стала лишь
Ћмещанин во дворянствеЛ сравнительно с Россией, Германией, Францией
и т. д.; в политике - какая-то Ћпереметная сумаЛ, у всех на пристяжке,
и всеми, и везде побеждаемая; в быту - шаг за шагом - как все!
Я не могу подробно вам рассказать здесь, как
неприятно я был поражен уже 20 лет тому назад (в 69 году) в Болонье контрастом
между остатками средневекового величия в соборе, в феодальном университете
и т. д. и видом серо-черной, такой же как везде, уличной,
отвратительной, европейской толпы! С какою радостью я, переехавши море,
увидал в турецком Эпире, куда я был назначен консулом, иную жизнь, - не
эту всеобщую истинно проклятую жизнь пара, конституции, равенства, цилиндра
и пиджака.
Да, впрочем, кто же из знавших Италию прежнюю
теперь жив? - Никто. Но книги есть, картины есть, рассказы прекрасные есть.
Сравните. Отыщите, например, описания прежних пышных папских процессий,
прежних
карнавалов,
прежней
Венеции, прежнего развратного и набожного , деспотического и ленивого,
но обворожительного Неаполя. Природа - та же оригинальная, характер жизни,
меняясь и меняясь, постепенно приближается все более и более к общеевропейскому
среднему уровню, к среднему типу.
Замечу, что, живя еще в Турции, я вырезал
из одной иностранной (не помню какой) газеты статью о том, что теперь,
после войны 71 года, предстоит Риму (т. е. после вступления в папский Рим
итальянского войска). В этой статье (быть может клерикального происхождения)
справедливо пророчили общеевропейское опошление жизни ЋвечногоЛ города.
И в ней говорили: ЋПроцессий не будет, будет обилие фабрик и стачки голодающих
рабочих; обычный комфорт заменит живописный беспорядок старого папского
РимаЛ и т. д.
Мне очень жаль, что эта вырезка потеряна или
уничтожена.
Об Италии я кончил. Очень полезно было бы
привести побольше картин и примеров, но я не в силах этого сделать, ибо
тогда эти письма обратились бы в серьезную работу, которая потребовала
бы бездну цитат и справок.
Но нет никакого сомнения, что все эти справки
поразительно подтвердили бы то, что я говорю.
Теперь о Германии.
ЋA prioriЛ тоже без всяких справок и примеров
можно сказать, что если какая-нибудь нация была долго разделена на множество
государств, то в духе и быте ее, в ее нравах, учреждениях, обычаях и т.
д. будет много разнообразия и своеобразия; а когда эта раздробленная нация
сольется в единое государство, то неизбежно начнется процесс ассимиляции,
- сначала в верхних слоях, а позднее в низших. И факты подтверждают это.
Стоит только вообразить католическую Баварию и Пруссию времен хоть Фридриха
II или даже Наполеона I, и между этими двумя крайностями Юга и Севера,
католицизма и протестантства, представить себе Ганновер,
С.-Веймар, Вюртемберг, Гессен-Дармштадт и т. д.; стоит только поискать
в библиотеках прежние описания тех стран и государств и прежние о них суждения
как самих немцев, так и иностранцев, - и сейчас будет ясно, как много и
как скоро стала изменяться Германия после 1866 и 71 годов, изменяться
к худшему в отношении собственно национальном - культурном, по мере возрастания
политического единства, независимости и международного преобладания.
Я говорю ЋнезависимостиЛ - в смысле относительном,
ибо хотя все германские государства и самый Союз и прежде были в принципе
так же независимы, как Россия, Австрия, Франция, Англия и Турция, но на
деле старый Германский Союз был в международной политике слаб, нерешителен,
зависим то от России, то от Франции (при Наполеоне I-м) и т. д. Объединение,
значит, и в этом случае было солидарно с некоторой эмансипацией.
Была у Каткова одна большая и превосходная
передовая статья о том, как прежнее разъединение Германии было плодотворно
для ее богатой разнообразной культуры и как трудно ожидать, чтобы при новых
порядках это богатство сохранилось. Что статья такая была - это верно,
но когда она была напечатана - в 71 или 72 году, этого я указать не могу.
Конечно, не ранее 71 и не позднее 72 г. (едва ли даже в 73 г.). Хорошо
бы найти ее вас в музее.
Есть у меня три небольшие тома под заглавием:
ЋОбзор современных конституцийЛ. Первые две части были изданы еще в 1862
году людьми весьма либеральными, как бы в пику нашему правительству,
Ћчто везде, даже на Сандвичевых островах, есть конституция, а у нас нетЛ.
Конституционно-демократическое королевство с двумя палатами в этом сборнике,
представляется почти идеалом; я говорю ЋпочтиЛ, ибо и республики, вроде
швейцарской и североамериканской, пользуются у авторов большим уважением.
Но, как бы то ни было, факты остаются фактами, и так как эта книжка впервые
была издана в начале 60-х годов, когда о германском единстве не было и
помина, то и она, изображая разницу между учреждениями разных немецких
государств, даже и в 1/2 нашего века может также служить для подтверждения
того, сто нынешнее национальное единство принимает неизбежно
нивелирующий,
всеуравнивающий,
более или менее эгалитарный характер; сводит все и все на
путь чего-то среднего, - сперва на путь большего против прежнего
сходства
составных частей между собой, а потом и на путь большего сходства с наияснейшим
первообразом новой Европы - с эгалитарно-либеральной Францией,
уже с 89 года прошлого века стремящейся у себя уничтожить все сословные,
провинциальные и даже личные в людях оттенки. Токвиль в своей книге: ЋLancien
regime et la RevolutionЛ первый стал жаловаться на то, что французы его
времени, (т. е. 30-40 годов) несравненно более между собой схожи, чем были
их отцы и деды. В 50-х годах Дж. Ст. Милль издал замечательную книгу: ЋО
свободеЛ. Книга эта, положим, весьма неудачно озаглавлена, - ее бы назвать
ЋО разнообразииЛ, или: ЋО разнообразном развитии людейЛ, - ибо она написана
прямо
с целью доказать, что однообразие воспитания и положений, к которому стремится
Европа, есть гибель. ЋСвободаЛ тут у него вовсе некстати, ибо ль него
ускользнуло то обстоятельство, сто именно
нынешняя свобода, нынешняя
легальная эгалитарность, больше всего и способствует тому, чтобы все
большее и большее количество людей находилось в однородном положении
и подвергалось бы однообразному воспитанию. Однако, несмотря на
эту грубейшую и непостижимую ошибку, в этой книге Дж. Ст. Милли есть
драгоценные страницы и строки, его же собственный либерализм беспощадно
опровергающие; он тоже цитирует Токвиля и жалуется на современное однообразие
англичан. В 50-х годах (кажется) вышла немецкая книга Риля ЋСтрана и людиЛ
(Land und LeuteЛ. Риль говорит, что в средней Германии слишком все уж смешалось,
что там нет глубины и оригинальности и что остатки этой глубины духовной
и оригинальности бытовой надо искать или на юге Германии или на крайнем
севере. Книгу эту, впрочем, я читал так давно, что не хочу указывать самоуверенно
на те частности, которые остались у меня в памяти (не считаю себя вправе
вполне доверять ей); помнится только, что природа (лес, пустые места, горы
и т. п.) играет в этой книге Риля более значительную роль, чем учреждения.
Но это не беда; природа (особенно до изобретения паровых и электрических
сообщений) влияла, как всякому известно, глубоко не только на общин нравы
и личные характеры, но и на учреждения. И, наоборот, учреждения (особенно
при нынешних средствах сообщений) глубоко влияют на природу. Общество везде
нынче жестоко подчиняет природу (в том числе и личный характер, натуру
отдельного
лица). Например, при глубоко сословном строе времен Государя Николая Павловича
едва-едва решались у нас построить железную дорогу между двумя нашими столицами.
Не
было потребности; было меньше межсословного
уравнивающего движения,
было гораздо меньше и мечтаний переменить свое положение и меньше
поэтому потребности переменить свое местожительство. Движение всякого
рода было тогда умереннее; положения были устойчивее, образ жизни в каждой
общественной группе (у дворян, купцов, у белого духовенства и крестьян)
был постояннее, тверже и, вследствие этого, обособленнее в каждой группе.
Только самые сильные в худом и в хорошем направлении, даровитые или особенно
счастливые и хитрые люди, или особенно оригинальные вырывались из своей
группы так или иначе, - добром или злом, но вырывались. Вместе с усилением
свободного движения личной воли, хотя бы и дурацкой,
личного
рассуждения, хотя бы и весьма плохого, с освобождением и от духа сословных
групп и от общенациональных старых привычек, усилилась и потребность физического
движения; большое количество людей захотело ездить и ездить скоро; скоро
менять и место и условия своей жизни. Построилось вдруг множество железных
дорог, стали вырубаться знаменитые русские леса, стала портиться почва,
начали мелеть и великие реки наши. Эмансипированный русский человек
восторжествовал над своей родной природой, - он изуродовал ее быстрее всякого
европейца. Таких примеров и обратных бездна.
Природа ЋнатураЛ человека, учреждения,
быт, вера, моды - все это органически связано.
Едва ли, наприм., слишком уравненная
почва нынешней Франции даст достаточный ход какой-нибудь сильной натуре,
какому-нибудь новому Наполеону. Мы видели, как паутина демократической
легальности запутала еще недавно даровитого и смелого Гамбетту.
Возвращаюсь опять к состоянию современной
Германии.
Наполеоны и Бисмарки, т. е. люди не пошлые,
на других не похожие, само собою разумеется, нужны для того, чтобы дать
толчок дальнейшему смешению, где сословий и классов, где провинций или
независимых государств одного племени; но результат их деятельности
в XIX веке все тот же - еще огромный шаг к всеобщей ассимиляции.
Германия объединенная, единая, сплошная, сохранившая
только кое-где тени прежних королей и герцогов, обще-конституционная, с
одним общим ограниченным императором, тесно связанная теперь одинаковыми
военными, таможенными и т. п. условиями, не только стала внутренне
однообразнее прежнего, но и горазда больше стала похожа строем своим на
побежденную ею Францию. Стоит только в контраст нашему времени вообразить
картину и жизнь единой и монархической Франции хоть в XVIII веке
и жизнь тоже монархической, но раздробленной Германии того же времени,
чтобы ясно увидать, до чего теперь культурная, бытовая, национальная,
собственно
разница между двумя этими странами уменьшилась.
Впрочем, я полагаю, и проверить все то, что
я говорю, не особенно трудно человеку молодому, трудолюбивому и не
ослепленному каким-нибудь предубеждением. Побольше разных фактов, разных
справок, и я, без сомнения, буду ими вполне оправдан.
Говорить ли здесь много об Испании? Я думаю
- не стоит. Испания давно уже не была раздроблена политически на
отдельные государства, как Германия и часть Италии. У нее не было, как
у Италии, целых областей, подчиненных иностранной власти. Ей не
нужно было ни освобождаться, ни стремиться к политическому единству.
Она просто прямо, без изворотов, шаг за шагом, подобно Франции и
Англии, демократизировалась внутренне и стал сходнее с другими нациями
в течение этого исходящего XIX века. Есть у нее, прравда, родственная по
племени и независимая от нее Португалия, точно так же как есть у Франции
независимая (пока еще) французская же Бельгия, - Ћвремя терпит!Л
Современние оттенки очень важны с той высшей точки, с которой я смотрю.
И эти оттенки могут легко сгладиться при первом внутреннем перевороте,
ведущем к дальнейшей разрушительной ассимиляции или после какой-нибудь
новой международной борьбе, в наше время везде влекущей за собою бытовую
безхарактерность как победителя, так и побежденного, - как поглощенного,
так и поглотителя, - как освобожденного, так и завоеванного.
Все идут к одному - к какому-то среднеевропейскому
типу общества и к государству какого-то среднего человека. И если не произойдет
в XIX веке где-нибудь и какой-нибудь невообразимый даже переворот
в самих идеях, потребностях, нуждах и вкусах, то и будут так идти, пока
не сольются все в одну - всеевропейскую, республиканскую федерацию.
Поэтому ни о Португалии, ни о Голландии, ни
о Швейцарии, Дании или Швеции не стоит и распространяться по поводу того
широкого и серьезного вопроса, который нас занимает.
В культурно-бытовом отношении во всех этих
небольших государственных мирах и без того с каждым годом остается все
меньше и меньше своеобразного и духовно-независимого. А политическая, внешняя
независимость их держится лишь соперничеством или милостью больших держав.
*) Теверино, Лукреция Флориани, Пиччинино, Даниела и
т. д.
<........................................>
_______________________________________________________________________________________
|