.
.
*  *  *

«Николенька, меня могила
Зовет, как няня, тихой сказкой, -
Орлице ли чужой указкой
Господне солнце лицезреть?
Приземную оставя клеть,
Отчалю в Русь в ладье сосновой,
Чтобы с волною солодовой
Пристать к лебяжьим островам.
Где не стучит по теремам
Железным посохом хромец,
Тоски жалейщик и дудец.
Я умираю от тоски,
От черной ледяной руки,
Что шарит ветром листодером
По перелесицам, озерам,
По лазам, пастбищам лосиным,
Девичьим прялицам, холстинам,
В печи по колобу ржаному,
По непоказному, родному,
Слезе, молитве, поцелую.
Я сказкою в ином ночую,
Где златоносный Феодосии
Святителю дары приносит,
И Ольга черпает в Корсуни
Сапфир афинских полнолуний, -
Знать неспроста Нафанаил
Меня по гречески учил,
А по арабски старец Савва!..
Меж уток радужная пава,
Я чувствую у горла нож
И маюсь маятой всемирной -
Абаза песенкою пирной,
Что завелась стальная вошь
В волосьях времени и дней, -
Неумолимый страшный змей
По крови русский и ничей!»
Свое успение провидя,
Родная пходя и сидя
Христос воскресе напевала
Иль из латинского хорала
Дориносимые псалмы.
Еще поминками зимы
Горел снежок на дне оврагов,
Когда дорогой звездных магов
К нам гости дивные пришли,
Три старца - Перския земли.
Они по виду тазовляне,
Не черемисы, не зыряне,
Шафран на лицах, а по речи -
Как звон поленницы из печи.
Подарки матушке - коты,
Венец и саван из тафты,
А лестовку она сама
Связала как бы из псалма
Или из утренних снежинок,
В ней нити легче паутинок,
И лестовки - евангелисты,
Как лепестки, от слез росисты!
Пошел живой сорокоуст.
Моленна, как горящий куст
Иль яблоня в цвету тяжелом,
Лучилась матицами, полом...
И в купине неопалимой,
Как хризопраз, лицо родимой
Сияло тонко и прозрачно.
Казалося,

фатою брачной
Ее покроет Стратилат,
Чтоб повести в блаженный сад,
Где преподобную София
Нарядит в бисеры драгие!
И вот на смертные каноны
Пахнуло миррой от иконы,
И голос был: «Иду! Иду!..»
И голубым сигом во льду,
Весь в чешуе кольчуги бранной
Сошел с божницы друг желанный
И рядом с мученицей встал,
Чтоб положить скитской начал
Перед отбытьем в путь далекий.
Запели суфии: Иокки!
Чамарадан, эхма-цан-цан!..
Проплыл видений караван:
Неведомые города
И пилигримами года
В покровах шелестных, с клюками,
И зорькой улыбался маме
То светлый Божий Цареград.
Мем тем дворовый палисад
С поемной ласковой лужайкой
Пестрели, словно отмель чайкой.
Толпой коленопреклоненной,
Чтоб гробом праведным, иконой.
Как полным ульем, подышать.
Дымилась водь, скрипела гать.
Все прибывали китежане, -
От Ясных Ляг, где гон кабаний.
Из городища Турий Лоб.
И от Печёр, где узел троп
Подземной рыбы пачераги,
Что роет темные овраги,
Бездонный чарус, родники...
Явились в бусах остяки,
В хвостах собольих орочены.
Услышав росомашьи стоны,
Волыночный лосиный плач...
И паволок венчальных ткач,
Цвела карельская калина.

«Николенька, моя кончина
Пусть будет свадьбой для тебя, -
Я умираю не кляня
Ни демона, ни человека!..
Мое добро ловец, калека,
Под гусли славы панихидной,
Пускай поделят безобидно -
Сусеки, коробы, закуты,
Шесть сарафанов с лентой гнутой,
Расшитой золотом в Горицах,
Шугай бухарский павой птицей,
По сборкам кованый галун,
И плат - атласный Гамаюн,
Они новехоньки доселе,
Как и... в федтошины метели...
Все по рукам сестриц да братий!..»
Кибитку легче на раскате,
Дорога ноне, что финить!
Счастливо. Пашенька, гостить
В светлице с бирюзовой печью!..
И невозвратно, как поречье
Сквозь травы в озеро родное,
Скатилось солнце избяное
В колодовый глубокий гроб,
Чтоб замереть в величьи строгом.
И убеляя прошвы троп,
Погоста холм и сад над логом,
Цвела карельская калина!

Милый друг, моя кручина -
Не чувальная зола.
Что зайчонком прилегла
У лопарского котла.
Дунет ветер и зайчек
Вздыбит лапки наутек.
А колдунье головешке
Не до пепельной услежки,
Ей чесать кудрявый дым,
Что никем не уловим,
Ни белугой, ни орланом.
Только с утренним туманом
Он в ладах и платьем схож,
Князь крылатый без вельмож!
Пал в долину на калину
Непроглядный синь-туман, -
Не найдет гнезда орлан.
Океан ворчит сердито:
Где утесные граниты -
Обсушить седой кафтан?
И не плещутся пингвины,
Мертвы гаги, рыба спит, -
Это цвет моей калины -
В пенном саване гранит!
Это сосны на Урале,
Лык рязанских волокно,
Утоли Моя Печали,
В глубине веретено!
Чу! Скрипит мережяый ворот,
Знать известье рыбакам,
Что плывет хрустальный город
По калиновым волнам!
Милый друг, в чувале нашем
Лишь зола да едкий чад, -
Это девушки Параши
Заревой сгоревший плат!

<..........................>