Обрезание
Во
всем виновато клевое объявление: “Внимание! Производится обрезание.
Записываться в купат-холиме”1. И наступил решительный
момент. Запомнился хирург – заметив ужас на лице своей жертвы, он, будучи
прирожденным юмористом, показал скальпель и преднамеренно скорчил
устрашающую рожу.
“А не отрезал ли он у меня все” – первое что пришло
Шае в голову, когда он очнулся от наркоза.
Вскоре в палате появился профессор Меир Ицкович –
так обращались к нему шестерки обхода.
– Ну как? – спросил он у прооперированного и, не
дожидаясь ответа, добавил, – я обрезал его наилучшим способом. –С
окантовочкой! – подчеркнул и завершил, подмигивая медсестрам, – теперь
женщины будут слетаться на эту приманку, как мухи на варенье!..
Обрезанного выписали из больницы и он вернулся в
общежитие. Несмотря на свежие швы, он постоянно чувствовал возбуждение –
трубка мира торчала днем и ночью и даже во время занятий.
– Эйфо ата хаита бе-шавуа ше-авар?2, –
спрашивала учительница.
– Ани хаити ба бейт-холим!3 – отвечал
Шая.
– Ма ата шама асита?4 – спрашивала
она.
– Брит-мила!5 – отвечал он и весь класс
покатывался со смеху.
Вскоре болезненное возбуждение сошло на нет. Он
почувствовал облегчение, но основание корня у него начало сужаться в диаметре
и в течение короткого промежутка времени весь корень превратился в иссохший
стручок. Как-то утром он захотел, по привычке, прикоснуться – и не обнаружил
– корень отвалился. Шая кинул отторженное в унитаз и решительно нажал на
рычажок смыва. После этого он снял плавки и принялся рассматривать в зеркале
паскудное отражение. Остался маленький пупырышек с едва заметной дырочкой. И
мошонка свисала без надобности. Особого огорчения по поводу потери корня он
не испытывал, за исключением того, что вычитал в Библии обращение к Аарону:
“никто из семени твоего во все роды их, у кого на теле будет недостаток, не
должен приступать, чтобы приносить хлеб Богу своему”. И здесь он задумался:
“Если я непоправимо поврежден, то зачем мне вообще все эти аппендиксы,
определяющие принадлежность к полу?”
Произвести самокастрацию у него смелости не
хватило. Через больницу? Так, ведь, его пожелание сочтут за сдвиг. И тогда он
обратился к Бенедикту Хаймовичу – дипломированному специалисту по
брит-мила.
– Ты, что рехнулся? – спросил тот шепотом и замахал
руками, будто ему обожгли пальцы.
Шая не стал объяснять причину.
– Я заплачу! – сказал с удареним на у.
– Нет! – Хаймович рубанул воздух ладонью и спросил,
– сколько?
– Десять тысяч, – ответил Шая-челобитчик..
– Плюс 18 процентов маам6, – сказал
Хаймович после минутного размышления.
Прошло полгода и место, которое из-за своего
низменного предназначения называется срамным, к Шае никакого отношения не
имело, за исключением отверстия ве-личиной со спичечную головку. И если
раньше он не чурался изучения и запоминания молитв, то теперь усилия в этом
направлении были отброшены. Он считал себя недостойным прикосновения к
священным тестам, как, впрочем, и посещения синагоги. В связи с ущербностью
он был признан медицинской комиссией стопроцентным инвалидом. Ему было
предоставлено государственное жилье и тот материальный минимум, который
позволял ему не заботиться о завтрашнем дне. И дальнейшая его жизнь была бы
безоблачной, если бы в него не влюбилась Симха – коренная израильтянка. Какие
только он намеки не делал, что у него нечем – не помогло – она воспринимала
их, как скромность и интеллигентность, и это разжигало ее страсть еще больше.
В результате всепобеждающей своей настойчивости она уложила Шаю в постель и
ему пришлось рассказать ей в подробности свою необыкновенную историю.
– Знаешь, – сказала Симха, поглаживая его с
материнской нежностью по животу, – я сведу тебя с людьми, которые не только поймут
твое положение, но ты будешь принят, как равноправный и почитаемый.
– Они тоже лишены? – спросил Шая.
– Не совсем, – сказала Симха.. –Там есть и обычные и
такие, но такие в особом почете.
– Почему? – спросил Шая и белесые брови у него
поползли вверх.
– Потому, что там считают бесполость признаком
сверхсовершенства и жрецы у них кастрированные.
Симха не обманывала и не утешала своего
возлюбленного, потому что воспринимала реальность не трагически, а такой,
какова она есть. Она познакомила Шаю с любопытным сообществом, которое
ратовало за возвращение к язычеству и называло себя Потерянным Коленом
Израилевым. Вскоре он был избран главным жрецом. Симха же была настоящей
еврейкой и вышла замуж за раввина. Но, иногда, тайком, она все же наведывала
своего старого друга – гладила его по животу и он удовлетворял ее
указательным пальчиком!
________________________
1купат-холим (иврит) - больничная касса.
2 Эйфо ата хаита бе-шавуа ше-авар? (иврит) - Где ты был на прошлой неделе?
3 Ани хаити ба бейт-холим (иврит) - Я был в больнице.
4 Ма ата шама асита? (иврит) - Что ты там делал?
5 Брит-мила (иврит) - обрезание.
6 маам - государственный налог.
12.12.2002