.  .  .

Точит луна беспокойное око, 
ночь бледней и печальнее чем сирота. 
Я скорбью окутана слишком глубокою – 
обнищала мечта. 

Не видны мои слезы – они не снаружи 
и молчание – бог мой нем; 
я пыталась сказать, но забыла тут же 
для кого, 
почему, 
зачем. 
 

п