.
.
ОБХОД I I I. 02.30 

Во-первых, в стихах год назад помянутый, он мне надоел. 
Во-вторых, Олоферна и Голиафа хватает, блистательный их удел 
Отличается в корне от бороды от праведной на блюде на золотом. 
Видеть его не желаю! Наблюдать полезнее мне за котом, 
Ловцом золотых мальков-мотыльков под ненужным здесь фонарем. 
Но он уже в ворота стучится. Фиг мы ему отопрем! 
Во-первых, нельзя. Во-вторых, не хочу. В-третьих, не зван. 
В-четвертых, смотри в начало, несчастный Баптист Иван! 
Скучна беспардонная тень твоя, не омрачай ожидание дня... 

- Отворяй, страж, калитку зеленую, ибо для музея имени меня 
Принес я дары, экспонаты бесценные. В предсердиях дрожь 
Вызывают они. Пусть на них изучает моя молодежь 
Иерархию ценностей. Дай же войти, посмотри - 
Это святые породы деревьев, которых три, 
А пень был один. А это - в баночке - волос куделек 
С виска моего. Хоть и копия, но не поблек, 
Такой же каштановый, вьющийся. Оригинал 
Седее и хуже. А это... Не щурься, падла, никак узнал?.. 

На черно-белой картонке восемьдесят пятого тысяча девятьсот 
Года

выпуск, и все они - староста тут, сексот, 
Ле Суан Чонг и Ле Суан Хыу, и Буй Нгок Квинь, 
Хайке Брандт, Алиска... И дон-дон-динь, 
Но не Динь Ван Доан из компании выше, а вязкий звон 
Из часовни нижней. Инжир в нем сварился. Вон 
По усам течет, Иогану за шиворот, потом на живот. 
А иначе, с чего он так дергаться начал? И вот 
Вслед за старым знакомым, седым и всегда молодым, 
Распадается ночь, разлагается, стынет Виргинии 
(любимой моей, в зеленых пачках которая) 
дым.