/ *   *   *

ТХИЕС-АМЕЙСИМ, тхиат-hаметим^*, о грядет Воскресение пса 
                                               над опавшим распятием Дизенгоф-Гордон! 
Сколько сверкающих снов унесло, намотавши на шины, такси! 
Город из мертвых не взлаяв воскреснет, невзятым аккордом 
в длинных у Господа хладных перстах.

А пока что – хамсин!^**

Виолончель под смычком из волос дурно вскормленной
                                                                                          ковельской клячи 
плачет вослед уплывающей в небо собачьей душе, 
иланчелист на углу, рукоблуд, вдохновенно, незряче 
поднял лицо: Богоматерь к собакам плывет неглиже 
прямо из сна — к воспаряющим стаям раздавленных,
                                                  сдохших
                                                  в гулком подвале,
                                                  отравленных в дебрях ханы-мерказит.

Пес – необрезанный был. Это видно. До самой до улицы Ротшильд
от гениталий распластанных – кровью
и псиной разит.

Паразитический менталитет. Поделом же с Эль-Аля
впавшему в грезы, клошару, позору страны.
Ах, эти земли святые и синие дали
Ерусалима, небесной его таханы.
 

Матерь Мирьям! Раскрой им, патлатым, объятья
над акваторией полувоздушной среды, 
над атлантидой покинутых тел: из лохматого платья 
                                                     вылезших членов,
                                                                         вывалившихся кишок 
                                                            и вылившейся воды. 
_________________
  * тхият-hаметим – воскресение из мертвых. 
** хамсин – ветер, налетающий из пустыни.

<.................................>