.
* * *
Подмаргивает молния в тумане
фата-моргане вологодских чащ:
вольготных, волглых... Где они - ума не
приложат двое, завернувшись в плащ
мглы прорезиненной... Но и сквозь прорезь
разрядную доскребывает им
сердца промозглый полумрак, узорясь
послезакатным отсветом своим.
И шепчутся они: «В Великий Устюг -
ночным экспрессом, рейсовым потом -
до Ферапонтова...» - И каждый кустик
нетерпится им обласкать вдвоем.
И маковки церковные, и своды
кремля повечеревшего, и двор
архиерейский в дебрях непогоды
высвечивает их пытливый взор...
А я топчусь под козырьком киоска,
за парочкой воркующей следя,
и восхищаюсь: до чего неброска
и
величава пелена дождя,
отгородившая Стеною Плача
от каторги пожизненной любовь
безвестную... И, ничего не знача,
бурлит во мне злопамятная кровь.
<.............................>