.
* * * 

Подмаргивает молния в тумане 
фата-моргане вологодских чащ: 
вольготных, волглых... Где они - ума не 
приложат двое, завернувшись в плащ 
мглы прорезиненной... Но и сквозь прорезь 
разрядную доскребывает им 
сердца промозглый полумрак, узорясь 
послезакатным отсветом своим. 
И шепчутся они: «В Великий Устюг - 
ночным экспрессом, рейсовым потом - 
до Ферапонтова...» - И каждый кустик 
нетерпится им обласкать вдвоем. 
И маковки церковные, и своды 
кремля повечеревшего, и двор 
архиерейский в дебрях непогоды 
высвечивает их пытливый взор... 
А я топчусь под козырьком киоска, 
за парочкой воркующей следя, 
и восхищаюсь: до чего неброска 
и

величава пелена дождя, 
отгородившая Стеною Плача 
от каторги пожизненной любовь 
безвестную... И, ничего не знача, 
бурлит во мне злопамятная кровь. 

<.............................>