.
XXI

Мой муж - весьма предупредительный и прыткий официант: когда, конечно же, не ленится предвосхищать желания клиентов. Вообще-то он не прочь и побить баклуши - тем более, что среди его сотоварищей, зарабатывающих на кусок хлеба подаванием ломтей пирога, немало светлых голов и с ними есть о чем побалакать в улученную для этой цели минутку. Покуда бледного, с подкашивающимися от счастья ногами, жениха ведут под микитки степенные равы, а перед ними, вприпляс пятясь и напевая, дружно хлопают в ладоши словно только что на свет народившиеся ученики йешивы, - гонцы ненасытной мамоны толпятся на кухне и - кто разбившись по парочкам, а кто и образовав небольшой кружок, - обмениваются дефицитной духовной информацией. Здесь можно услыхать и краткий пересказ нового спилберговского шедевра, и растолкование какого-нибудь дотоле тебе неведомого левантийского афоризма; недоучившийся костоправ участливо поделится с тобою секретом успешной репатриантской переквалификации, а бывшая музыковедиха радостно обратит твое внимание на особую тональность брякнувшейся об пол кастрюльной крышки - чутким ухом уловив сходство ее громыханья с начальными нотами сонатины Скарлатти...Жар, пар, шкварочная перебранка наслаиваются на оживленную полушутливую свару коротконогих иракских евреев, баскетболистски перепасовывающихся жирной поварешкой или решающих: во сколько раз количество серальных гурий Саддама Хусейна превышено числом подведомственных ему же ядерных боеголовок?.. Наконец, после того, как союз новобрачных, сведенных воедино под златоузорным бархатом хулы, освящен древней молитвой, начинается официантский марафон с подносами, густо населенными всякой съедобной всячиной и транспортирующими свое содержимое - с поистине сохнутовским рвением - на и без того загроможденные яствами столы. Каждый из столов, за которыми чинно восседают приглашенные с обеих сторон гости, представляет собой как бы макет застройки вроде небольшого, но уже шумного израильского города - где пивные и винные бутыли высотных зданий соседствуют с приземистыми бараками овощных и грибных салатов, замешенных, сдается, еще в стародавние палмаховские времена. Таким образом, весь - в две ноги вытанцовывающий и в тридцать два зуба жующий - хасидский улам, самозабвенно празднующий счастливое пересечение двух линий судьбы, на протяжении нескольких часов торжества уподобляется ребячески незащищенному, бурливому, на розе ветров нежданно-негаданно расцветшему ближневосточному государству-мечте, стране-выдумке - в которую мы с моим мужем и сыном еще куда нежданней-негаданней переместились, вопреки всем доводам одутловатого житейского опыта и всем резонам выморочного имперского карьеризма!

Впрочем, именно здесь моему Славику суждено было совершить незапрограммированный экзистенциальный прорыв - тот самый заплыв на дальнюю дистанцию, которым он, олух  царя небесного, горячечно бредил в период своих нескончаемых скитаний по общагам, казармам, чужим квартирам; которого тщетно добивался долгие годы - нещадно себя разбазаривая в оргиях и потасовках, безотчетно трудясь над постижением азбучных знамений! - Однажды заполночь после работы, в ожидании такси, развозящего допоздна забегавшихся официантов по домам, рожденный под знаком Рыб поэт привычно  вглядывался в разноцветную карусель аквариумного параллелепипеда и вдруг - среди зачарованного кружения толстолобых львиноголовок и переливчатых вуалехвостов, то и дело перечеркиваемого зигзагами стремительных бойцовских рыбок, - рассмотрел невиданное им прежде подводное существо. Загадочная тварь обладала поистине медузьей бесформенностью, метаморфозы ее внешней оболочки колебались между вопросительным силуэтом морского конька и разветвленными очертаниями карликового кальмара. Более всего она напоминала крохотного гомункулуса, чье гипнотическое вальсирование под  мутным стеклянным панцирем странно наводило на мысль о магических обрядовых телодвижениях... Приблизившись впритык, Славик различил выпуклые печальные глазенки, прихотливый рисунок припухших губ - которые, вздрогнув, заговорщицки ему улыбнулись... "Рем! - точно во сне, вскрикнул пораженный открытием наблюдатель. -Откуда ты взялся? Зачем ты возник?" - Малюсенькая фигурка принялась изгибаться в причудливых позах, черное гибкое тельце выделывало умопомрачительные сольные па; внезапно Славик осознал, что видение выписывает различные буквы русского алфавита, - и, стараясь не сбиться, стал тщательно их складировать в зрительной памяти, пока не накопился осмысленный ответ: "Я СОТВОРИЛ ТЕБЯ ИЗ РОССЫПИ". - В неудомении анаграммист отпрянул от аквариума, затем вновь прильнул к стеклу и напряженно зашептал: "Как это сотворил? По-твоему, меня до встречи с тобой не существовало?! А кто же, в таком случае, жил по законам династии Хо Чу, дышал полной грудью -взахлеб предаваясь распутству и стихописанию?.." -"ТО БЫЛ НЕ ЧЕЛОВЕК, А РОССЫПЬ БУКВ!" - закадычно сплясал черненький гомункулус. - "Ну, хорошо, -ухмыльнулся по-прежнему уверенный в своем первородстве  поэт, - пускай так; но раньше я по крайней мере твердо знал, что меня зовут - Вячеслав Плоткин. Как же мне теперь прикажешь себя величать?" - "ТЫ БЫЛ ВЯЧЕСЛАВОМ ПЛОТКИНЫМ, НО ОТНЫНЕ ТЫ - ПЛАВАЛ К ВЕЧНОСТИ!" - Славик нервно извлек из сумки блокнот и принялся лихорадочно что-то в нем черкать. "Ara! Ты просчитался! - злорадно оторвался он от дешифровки. - В твоей анаграмме лишнее "а" и недостает буквы "я" из моего имени!" - "ЗАКРОЙ ГЛАЗА", - вытанцевал аквариумный человечек. Славик повиновался - и тотчас узрел внутри себя совершенно реального Рема в натуральную величину. "Привет, старик! Как дела? - улыбнулся тот. - Ты всегда был буквоедом! Но да ладно, теперь это даже кстати. Слушай меня внимательно. Главная ошибка всей твоей прежней жизни заключалась в том, что алфавит Божественного творения ты начал изучать с последнего из его живительных штрихов. Если же ты и впрямь стремишься заговорить на духовном языке, выражающем чистую идею мирозданья, - тебе надлежит прикоснуться к первоистоку и заменить свое неоправданно завышенное Я исходной гласной космической гаммы! Ответь -  ты согласен на это?" - "Согласен.." - с трудом выговорил Славик, смутно припоминающий свой давнишний визит к психотерапевту Асклепьеву - но на сей раз уже непритворно лишающийся дара речи. -"Тогда постарайся как можно медленнее и членораздельней произнести местоимение первого лица единственного числа и, непрерывно издавая этот звук, постепенно втягивай его в себя - покуда не совершится искупительное превращение..." - Ййййййййййааааааа-аааааа!.." - язык Славика плотно пригнанным поршнем задвинулся в гортань, скользя вдоль раскаленного нёба в пропасть всамделишной немоты. Через полминуты он, разевая беспомощно рот, уже трепыхался крохотной робкой рыбешкой на ладони у своего пересоздателя, который, весело ему подмигнув, запустил его в стоячие воды какого-то глухого затона -изредка колыхавшиеся от наплывов нездешней музыки...

Порожистыми ручьями, прохладными подземными ключами пробивался он к руслу Реки Времен - несмолкающим потоком вливавшейся в горнее безбрежье. Вскоре уже озвученные тайною звездные табунки плескались у его плавников и упоительные гребни небесной стихии взметали на себе его затаившийся слух, чуткий к остроконечным проникновениям вселенской гармонии. Божий океан отечески воскрешал его речь, пестуя и упорядочивая ее интонации, заново выращивал кристаллы слов по формулам святости и всепрощения. Внезапно - вспышка молнии преполовила поверхностную гладь; предвечное сияние на миг прояснило ему истинную картину мира -и, благословляя день и час своего чудесного перерождения, в детском беспамятстве шевеля вочеловеченными вновь устами, он блаженно зажмурился и истомленно пал ниц перед Его Престолом!..

"...А-а! Так вот ты кто, коварный водолаз!" - рассмеялась я, когда муж, выныривая из под самых моих ног, нежно обхватил меня за талию. "Фросик, почему ты не окунешься как следует?" - спросил Славик, приглаживая мокрые волосы. - "Боюсь мальчичка оставлять без присмотра", - сказав это, я в очередной раз инстинктивно оглянулась на делопроизводительски копошащегося в песке Веньку. - "Ну, в таком случае - свистать всех наверх!" - скомандовал непререкаемый в масштабах нашего семейства морской авторитет и, взяв меня за руку, враскоряку побрел по направлению к берегу. "В какой-то момент ты совершенно исчез в волнах! - подпустила я укоризны. - Нельзя же так меня пугать!.. Признайся, где тебя носило. Одиссей?" -"Так... Плавал к вечности", - пошутил муж. Был йом-шиши - выходной перед выходным. 

<..............................>
.