Цацка
I
По Каспийскому морю
лазали,
басурманской башке грозя.
Весла тонкие,
словно Лазари,
подымали на Волге зябь.
Оделен каждый лоб по-царски,
на кнуты -
серебряный шнур...
Атаман везет себе цацку:
нецелованную княжну.
I I
Шуба соболева
на нем.
Грудь - как Волга.
Что особенного?
Влюблен -
дышит вольно
(На колени стекает жемчуг
С узловатых и красных рук.)
«Ах ты, ладушка!
Лада...» - шепчет,
и покачивается струг.
А она, оглядев кораблик,
Вдруг запела на высоке
непонятное, как в Коране
на таинственном языке.
I I I
Пела,
словно ножом по коже.
Но хорунжий Иван не тужит:
«Шото Разин
того.
Не гоже.
Шото парень,
видать,
не сдюжил».
- Тимофеич, наш свет,
помилуй!
Значит,
бабе твоей по миру?
I V
Голова, как ядро. Тяжелая.
Жизнь - копейка. Она дешевая.
Волга.
Волга течет, как олово.
Опустили казаки головы.
С каждым может такое трапиться.
Открывайтесь же, ворота!
Ведь не может
быть правым прапорщик,
если рота идет не так.
V
Разин встал, бородой обросший,
рвется тонкая нитка бус,
и в стеклянную воду бросил,
как об стенку зеленый арбуз.
V I
И когда сошли на песчаник,
чтоб размялся затекший зад,
как два кремня в одной пищали,
заискрились его глаза!
V I I
Пятна бабочек,
пенье трав...
(Может, прапорщик этот
прав?
Может, если
в руках оружье,
надо было решать не так?)
Но балакал
Иван-хорунжий
и довольно курил табак.
V I I I
Степью плывет
дикий кочет.
Стенька плакал в степи до ночи.
I X
А когда на низовья Волги
накатила ночная синь,
выли, вытянув шеи, волки
на оранжевый апельсин.
>
.