. Республика осень

     Луч автомобильной фары проскользнул по оконной решетке, словно пролетел метеорит. Пузырек в бутылке с лимонадом оторвался от своих и быстро побежал вверх, чтобы слиться 
с атмосферой.
     Чем отличается эта ночь от других ночей? Тем, что выключен телевизор. Если в комнате 
свет, то на улице тьма. Все, что в доме и за окном, имеет свою цену и не стоит ничего. 
     Вот, например, обувь в шкафчике.
     Старые черные ботинки – они легкие, как перо. Выбросить жалко. Идем к сапожнику и набиваем новые каблуки. 
     –Может быть, перекрасить? – спрашивает сапожник. 
     –Не надо, такими они и должны быть. 
     Замшевые коричневые – тоже поношенные, но, когда пришло время гулять по горам, 
оказалось, что у них подходящая подошва. 
     Теперь мокасины. В Париже они стоили... – здесь еще дороже. Красивые, удобные – разве 
что не сезон.
     В этой квартире обуви – как в небольшом магазине, не считая тапочек, хотя все мы вовсе 
не сороконожки.
     На улице, понятно, осень. Время депрессии и недовольства. 
     –Почему я постоянно мою? – говорит она.
     –Ты мать. Предположим, не состоишься как жена, как специалист... Но у тебя дети, а у 
кого-то их нет.
     –Да, – она согласна, – это реализация.
     Часы в гостиной относительно верны, а в кухне стрелки впереди минут на десять, и 
будильник спешит. Это для того, чтобы вовремя выходить из дому. Проверенная система, 
которая не работает.
     От лимонада изжога. Он диетический, но другого уже не дано. Сахар, холестерин, жирное, жареное – все в прошлом. Условно, конечно: только лишь находится лазейка – эти прелести возвращаются в рацион. Пока терпимо – раз-два в год отзывается болезнью.
     Где бы прожить без новостей? Ну, выключен телевизор, не покупаются газеты... А радио 
в машине слушаешь все равно, и люди спрашивают: «Какие новости?» – сами же отвечают...
     Письма – не от близких и далеких друзей, а в основном казенные. Радуешься тому, что в 
ящике пусто.
     Друзья в других городах и в других странах. Телефонные разговоры отражаются на 
бюджете. 
     Все, что любишь, стоит денег, поэтому бесконечная постоянная служба. Сколько лет ты служишь? Дважды столько еще осталось, если считать все же с начала жизни, а не с конца.
     Но с другой стороны, дни проскакивают незаметно. Вот опять выходной – вот опять...

     Например: она любит танцевать, а муж ее танцевать не любит. Она танцует одна: когда 
готовит еду и когда моет посуду, когда стоит под душем и когда одевается перед зеркалом, 
на автобусной остановке, а иногда и на работе. Разве она виновата в том, что в детстве занималась балетом и умеет танцевать гораздо лучше других?
     Бывают праздники души: вечеринки, дни рождения, свадьбы. Все пьют, едят, а она 
танцует. Находится приличный партнер – он крутит ее, как ребенок крутит праздничный 
волчок. Мужу это не нравится, и поэтому он тоже приглашает ее танцевать, но вскоре уходит 
к столу выпить, перекусить, поболтать с друзьями...
     Детям за нее стыдно. Сами они, насмотревшись с малолетства, потеряли к танцам всякий интерес и решили не заниматься этим никогда.
    

Когда-нибудь она состарится, и кто-нибудь, возможно, скажет: 
     –Не смеши людей, ходи по-человечески – сгорбившись и волоча ноги. Соответствуй, 
бабка.
     Не обратиться ли прямо сейчас к психиатру? Время еще есть, а психиатр добрый и понятливый...
     –Как вам вообще живется? – спросит он. –Как дела на работе, в семье? Не хочется ли 
иногда бросить все и куда-нибудь уйти?
     –Да, – скажет она, – хочется иногда бросить все и пойти куда-нибудь потанцевать. А на 
работе полный порядок, и дома тоже...
     Но подружкам ее не нравится, что она умеет танцевать, потому что их мужьям нравится.
     И вообще, не это в жизни самое главное. Главное, что все хорошо.

     А вот этого нужно женить: обнаглел совсем – живет как хочет, питается черт те чем, и постоянно эти... случайные связи. Сколько лет уже так живет? – непонятно. Потому что смотрится черт те как, то есть непонятно на сколько.
     А в младенчестве-то наш был очень хорошенький. Глаза большущие, ушки торчат – инопланетянин. Соседки восторгались: «Такие не живут».
     Ошиблись. Вырастают и живут – иногда даже очень долго. Только выглядят по-другому: животик, глаза прикрыты стеклами очков, на лбу залысины, а уши шерстью заросли. И всякие недомогания – хорошо если по мелочам...
     Сон – не кошмар, но слишком явный. Наваждение с сумасшедшинкой. Просыпаешься – полнолуние. Свет прямо в лицо. Нужно встать и задернуть шторы.
     И все же хорошая ночь – потому что завтра выходной. 
     Женщина придет вечером, зажжет свечи, он откупорит вино. Ужин, беседа, любовь, а 
потом еще один выходной – можно сходить к морю.
     Он отвезет ее домой, или она сама уедет – что даже лучше. 
     И опять будни. Книги-детективы по вечерам, телевизор – детективы.
     Но не вести же счет, в самом деле, стоптанным башмакам, случайным фантазиям и несбывшимся мечтам, состоявшимся и несостоявшимся романам и никчемным, в 
большинстве своем, покупкам... 

                                                                                                                                                1998