.
      *   *   * 

     Для того, чтоб глаза не покрылись коростой, 
     то есть коркой засохших расчесанных ран, 
     я себя убеждаю, что многое просто, 
     как простое армянское слово «яман».* 
     О яман! о яман! Над родною страною 
     плачет небо, и нету спокойного дня... 
     Но такого вовеки не будет со мною – 
     я еврейка, и родины нет у меня. 

     Как армяне поют свои древние гимны, 
     от любви и от гнева сужая глаза, 
     мне любить не дано. 
     Совершенно взаимно. 
     Я еврейка, мне верить России нельзя. 
     Мы с Россией друг друга еще не простили 
     и, взаимные счеты взаимно храня, 
     мы молчим. А чтоб в памяти волки не выли, 
     этой памяти тоже лишили меня. 
     Ни врагов, ни друзей – адвокаты и судьи 
     вычисляют-считают «жидовский расчет»... 
     Мне Россия родною вовеки не будет – 
     ни одной моей жертвы она не возьмет. 
     И руки не дадут, не поверят на слово, 
     Все твердя про свое в полупьяном бреду. 

     Я еврейка – мне брать не велели чужого: 
     ни чужого куска, ни чужую беду... 
     ...Я иду по земле гордой дикою кошкой, 
     от любви и от гнева себя берегу. 

     Чувство родины – это великая роскошь, 

     я такого позволить себе не могу. 
     Я иду по земле осторожною тенью, 
     забывая о предках (но имя им – тьма...) 
     Я не буду тереться о ваши колени, 
     я не стану проситься в чужие дома.
     И, за русское дело поднявши стаканы, 
     Не заметите вы, как я тихо ушла. – 
     Мне почудились легкие дальние страны, 
     где не больно питаться с чужого стола... 
     Где меня не услышат, и я не услышу, 
     где не будет нужды ни в борьбе, ни в мольбе, 
     где я буду гулять по невидимым крышам 
     никому не заметной, 
     сама по себе... 
     __________ 
     * яман – армян.: горестное восклицание 

                                                                1985