.
       О музе 

     По парку какому-то, в осень, 
     надвинув суконный берет, 
     а может – у моря, меж сосен, 
     гуляет хороший поэт. 
     Он смотрит, как жаркое солнце 
     к закату летит меж стволов, – 
     допустим, Владимир Чухонцев, 
     а может – Олег Соколов. 
     Он видит, как это прекрасно: 
     такой удивительный цвет – 
     ну прямо ликер ананасный, 
     точнее сравнения нет! 
     И вот он идет по дороге, 
     неспешно идет, налегке, 
     и стих свой продуманно строгий 
     уже ощущает в руке. 
     Он чувствует тяжесть в ладони, 
     приятно теплеет рука, 
     и рифмы, как сытые кони, 
     готовы и ждут седока. 
     Огладит он каждое слово, 
     прочувствует каждый свой шаг – 
     и стих выйдет мастерский, словно 
     безгвоздная церковь в Кижах. 
     Классический стих, и при этом 
     и смел он, и честен, и нов 
     (О!!! Я восхищаюсь поэтом, 
     слагающим чудо из слов), – 
     но если к такому поэту, 
     случайно замедлив полет, 
     сияя бессовестным светом, 
     великая муза сойдет, 
     то – стоит крылом поднебесным 
     взмахнуть этой музе над ним – 
     и был он поэтом известным, 

     а станет безумцем немым... 

     ...Слова, что она мне шепнула, 
     пропали, не знаю куда. 
     Лишь помню, как сталью блеснула 
     в закрытые окна беда. 
     Лишь помню, как ветер нежданный 
     Однажды ворвался в мой дом, 
     И как серебрился обманный 
     Холодный огонь за окном.. 

     ...Глаза заслоняя от света, 
     в далеком небесном краю 
     с тех пор я ищу, как ответа, 
     пропавшую музу мою. 
     Лишь только знакомые звуки 
     чуть слышно меня позовут – 
     и выронят слабые руки 
     чудесный словесный сосуд... 
     И мукой великою станет 
     поэзия черной земли, 
     лишь только та муза поманит 
     и музыкой стихнет вдали... 
     ...И музыка эта прощальна, 
     и музыка эта проста, 
     и в ней открывается тайна, 
     великая, как пустота... 

                                          1987