.
     Черно-белый романс 

     Какая-то шавка с утра за окном 
     все лавет и лает, скуля. 
     И как бы я ни убирала свой дом – 
     он беден и сер, как земля. 
     И сколько бы я ни мела этот сор, 
     и как ни звенел бы мой смех, 
     я в черную землю смотрю до сих пор, 
     все черные дыры да снег... 

     И сколько б я в небо ни бросила слов – 
     они не вернутся назад. 
     И сколько бы я ни прощала врагов, – 
     они-то меня не простят. 
     И сколько бы я ни пыталась взлететь, 
     мне крыльев сырых не поднять. 
     И сколько бы я ни писала про смерть – 
     на жизнь мне ее не сменять. 

     ... В стране волоокой, 
     где крыша течет, 
     но время повернуто вспять, 
     где каждая сука открыла свой счет 
     и даже имеет печать, 
     где нынче у вас миллион на счету, 
     (а значит - не мне вас судить, 
     я вам предъявляю свою нищету – 
     извольте мне все оплатить... 

     Счет главный я вам предъявляю теперь 
     за то, что я черная масть. 
     За то, что не знала я даже потерь, 
     и некуда было упасть... 
     За то, что покуда у вас «Мерседес», 
     какие-то там «Шевроле», – 
     для вас я меняю бумагу на лес, 
     чтобы выжить на вашей земле... 

     За то, что, как шавка с утра за окном, 
     ползу я за вами, скуля, 
     за то, чо земля вам – и крыша, и дом, 
     а мне она – только земля... 
     За рваные платья, 
     за туфли в пыли, 


     за весь этот золушкин бал, 
     за то, что вы пепел мне в душу трясли, 
     как будто в хрустальный бокал, 
     за то, что всегда ненавидела вас, 
     а нынче я с вами сдружусь... 

     За этот жестокий и пошлый романс, 
     которого я не стыжусь... 

     За то, что в стране, 
     где равнина мертва 
     и пусто среди похорон, 
     я стану, как вы, бесконечно права, 
     как только возьму миллион... 

     Тогда мы и спляшем на белых костях 
     тех, кто нас рискнет обвинить. 
     Мы будем сидеть друг у друга в гостях 
     и что-то заморское пить. 
     И буду я с вами своя и на «ты», 
     нам будет цыганка плясать, 
     я буду ей тысячи, словно цветы, 
     от нечего делать бросать, – 

     И видит Господь, что я буду в раю 
     за то, что у вас не в долгу. 
     За то, что сама я за душу свою 
     теперь расплатиться смогу. 
     За то, что – черна, как последняя мреть, 
     в пыли собирая гроши, – 
     я в золоте не побоялась сгореть 
     и не пожалела души... 

                                                            1990 

<.............................>
_______________________________________________
п