.
наум коржавин
бывший москвич
.
.
НАУМ КОРЖАВИН (родился в 1925
году) Учился в Московском литературном институте им. Горького. В 1947
году был арестован и сослан в Сибирь. Институт ему
удалось закончить только в 1959 году. Коржавин – участник нашумевшего
сборника «Тарусские страницы». В 1963 году
в издательстве «Советский писатель» вышла его первая книга стихов «Годы».
В 1967 году в московском театре им. Станиславского была поставлена его
пьеса «Однажды в двадцатом». Однако большая часть творчества Коржавина
в СССР опубликована быть не могла. Его же участие в демократическом
движении привело к тому, что, в конце
концов, поэт был вынужден эмигрировать. Живет в США.
На Западе опубликовал две книги стихов: «Времена» (1977)
и «Сплетения» (1981). Широко публикуется в периодике
русского Зарубежья.
.
СТИХИ О ДЕТСТВЕ И РОМАНТИКЕ
Гуляли, целовались, жили-были...
А между тем, гнусавя и рыча,
Шли в ночь закрытые автомобили
И дворников будили по ночам.
Давил на кнопку, не стесняясь, палец,
И вдруг по нервам прыгала волна...
Звонок урчал... И дети просыпались ,
И вскрикивали женщины со сна.
А город спал. И наплевать влюбленным
На яркий свет автомобильных фар.
Пока цветут акации и клены,
Роняя аромат на тротуар.
Я о себе рассказывать не стану -
У всех поэтов ведь судьба одна...
Меня везде считали хулиганом,
Хоть я за жизнь не выбил и окна...
А южный ветер навевает смелость.
Я шел, бродил и не писал дневник,
А в голове крутилось и вертелось
От множества революционных книг.
И я готов был встать за это грудью,
И я поверить не умел никак,
Когда насквозь неискренние люди
Нам говорили речи о врагах...
Романтика, растоптанная ими,
Знамена запыленные — кругом...
И я бродил в акациях, как в дыме.
И мне тогда хотелось быть врагом.
1944
ЗАВИСТЬ
Можем строчки нанизывать
Посложнее, попроще,
Но никто нас не вызовет
На Сенатскую площадь.
И какие бы взгляды вы
Не старались выплескивать,
Генерал Милорадович
Не узнает Каховского.
Пусть по мелочи биты вы
Чаще самого частого,
Но не будут выпытывать
Имена соучастников.
Мы не будем увенчаны...
И в кибитках,
снегами,
Настоящие женщины
Не поедут за нами.
1944
* * *
Мне без тебя так трудно жить,
А ты – ты дразнишь и тревожишь.
Ты мне не можешь заменить
Весь мир...
А кажется, что можешь.
Есть в мире у меня свое:
Дела, успехи и напасти.
Мне лишь тебя недостает
Для полного людского счастья.
Мне без тебя так трудно жить:
Все – неуютно, все – тревожит...
Ты мир не можешь заменить.
Но ведь и он тебя – не может.
1952
* * *
Я не был никогда аскетом
И не мечтал сгореть в огне.
Я просто русским был поэтом
В года, доставшиеся мне.
Я не был сроду слишком смелым.
Или орудьем высших сил.
Я просто знал, что делать, делал,
А было трудно – выносил.
И если путь был слишком труден,
Суть в том, что я в той службе служб
Был подотчетен прямо людям,
Их душам и судьбе их душ.
И если в этом – главный кто-то
Откроет ересь –
что ж, друзья,
Ведь это все – была работа.
А без работы – жить нельзя.
1954
ВАРИАЦИИ ИЗ НЕКРАСОВА
.. .Столетье промчалось. И снова,
Как в тот незапамятный год –
Коня на скаку остановит,
В горящую избу войдет.
Ей жить бы хотелось иначе,
Носить драгоценный наряд...
Но кони все скачут и скачут,
А избы – горят и горят.
1960
* * *
Наверно, я не так на свете жил,
Не то хотел и не туда спешил.
А надо было просто жить и жить
И никуда особо не спешить.
Ведь от любой несбывшейся мечты
Зияет в сердце полость пустоты.
Я так любил. Я так тебя берег.
И так ничем тебе помочь не мог.
Затем, что просто не хватало сил.
Затем, что я не так на свете жил.
Я жил не так. А так бы я живи, –
Ты б ничего не знала о любви.
1960
ЛЕНИНГРАД
Он был рожден имперской стать столицей.
В нем этим смыслом все озарено.
И он с иною ролью примириться
Не может.
И не сможет все равно.
Он отдал дань надеждам и страданьям.
Но прежний смысл в нем все же не ослаб.
Имперской власти не хватает зданьям,
Имперской властью грезит Главный Штаб.
Им целый век в иной эпохе прожит.
А он грустит, хоть эта грусть – смешна.
Но камень изменить лица не может, –
Какие б ни настали времена.
В нем смысл один, – неистребимый, главный,
Как в нас всегда одна и та же кровь.
И Ленинграду снится скиптр державный, –
Как женщине покинутой –
любовь.
1960
* * *
Иль впрямь я разлюбил свою страну? –
Смерть без нее и с ней мне жизни нету.
Сбежать? Нелепо. Не поможет это
Тому, кто разлюбил свою страну.
Зачем тогда бежать?
Свою вину
Замаливать? –
И так, и этак тошно.
Что ж, куст зачах бы, отвратясь от почвы,
И чахну я. Но лямку я тяну.
Куда мне разлюбить свою страну!
Тут дело хуже: я в нее не верю.
Волною мутной накрывает берег.
А почва – дно. А я прирос ко дну.
И это дно уходит в глубину.
Закрыто небо мутною водою.
Стараться выплыть? Но куда? Не стоит.
И я тону. В небытии тону.
1972
* * *
Могу в Париж и Вену.
Но брежу я Москвой,
Где бьетесь вы о стену,
О плиты головой.
Надеясь и сгорая,
Ища судьбы иной.
И кажется вам раем
Все то, что за стеной. –
Где все сместив оценки –
Такие времена –
Я так же бьюсь о стенку,
Хоть стенка из г–а.
ПАМЯТИ ГЕРЦЕНА
Баллада об историческом недосыпе
(Жестокий романс по одноименному
произведению В. И. Ленина)
Речь идет не о реальном Герцене, к которому автор
относится с благоговением и любовью, а только об
его сегодняшней официальной репутации.
Любовь к Добру разбередила сердце им.
А Герцен спал, не ведая про зло...
Но декабристы разбудили Герцена.
Он недоспал. Отсюда все пошло.
И, ошалев от их поступка дерзкого,
Он поднял страшный на весь мир трезвон.
Чем разбудил случайно Чернышевского,
Не зная сам, что этим сделал он.
А тот со сна, имея нервы слабые,
Стал к топору Россию призывать, –
Чем потревожил крепкий сон Желябова,
А тот Перовской не дал всласть поспать.
И захотелось тут же с кем-то драться им,
Идти в народ и не страшиться дыб.
Так началась в России конспирация:
Большое дело – долгий недосып.
Был царь убит, но мкр не зажил заново.
Желябов пал, уснув несладким сном.
Но перед этим побудил Плеханова,
Чтоб тот пошел совсем другим путем,
Все обойтись могло с теченьем времени.
В порядок мог втянуться русский быт...
Какая сука разбудила Ленина?
Кому мешало, что ребенок спит?
На тот вопрос ответа нету точного.
Который год мы ищем зря его...
Три составные части – три источника
Не проясняют здесь нам ничего.
Да он и сам не знал, пожалуй, этого,
Хоть мести в нем запас не иссякал.
Хоть тот вопрос научно он исследовал, —
Лет пятьдесят виновного искал.
То в «Бунде», то в кадетах... Не найдутся ли
Хоть там следы. И в неудаче зол,
Он сразу всем устроил революцию,
Чтоб ни один от кары не ушел.
И с песней шли к Голгофам под знаменами
Отцы за ним, – как в сладкое житье...
Пусть нам простятся морды полусонные,
Мы дети тех, кто недоспал свое.
Мы спать хотим... И никуда не деться нам
От жажды сна и жажды всех судить...
Ах, декабристы!.. Не будите Герцена!..
Нельзя в России никого будить.
ПОДРАЖАНИЕ Г-НУ БЕРАНЖЕ
Шум в Лувене, в Сорбонне восстанье.
Кто шумит? Интеллекты одни!
Как любовник минуты свиданья,
Революции жаждут они.
А у нас эта в прошлом потеха.
Время каяться, драпать и клясть.
Только я не хотел бы уехать.
Пусть к ним едет Советская власть.
К ним пусть едет – навстречу их страсти,
Чтоб мечты воплотив наяву,
Дать им все, что им нужно для счастья...
Без нее – я и так проживу.
Вы смеетесь, а мне не до смеха.
И хоть вижу разверстую пасть,
Не хочу из России к ним ехать,
Пусть к ним едет Советская власть.
Лишь свобода особого рода
Им нужна... Пусть!.. А мне бы вполне
И банальной хватило свободы:
Остальное – при мне и во мне.
Только нет ее – вот в чем помеха.
И не будет – такая напасть!
Все равно не хочу я к ним ехать –
Пусть к ним едет Советская власть.
К ним пусть едет – к поборникам Цели.
Пусть ликуют у края беды
И товарищу Дэвис Анджеле
Доверяют правленья бразды.
А она уж добьется успеха
И заставит их в ноги упасть.
Нет, не зря не хочу я к ним ехать,
Пусть к ним едет Советская власть.
Пусть к ним едет – сам черт им не страшен,
Коль свобода совсем не мила.
Очень жаль, – но таскать им параши
Взад-вперед за такие дела.
Не смеюсь – тут совсем не до смеха:
Разве радость, что миру пропасть.
Нет, друзья! – не хочу я к ним ехать.
Пусть к ним едет Советская власть.
Пусть ведет к ним голодные годы,
Пусть их ложь разъедает, как дым.
Пусть!.. Под сенью банальной свободы
Буду честно сочувствовать им.
Сам прошел я сквозь эти успехи,
Сам страдал и намучился всласть...
Нет, не вижу я смысла к ним ехать.
Пусть к ним едет Советская власть.
Я тогда о судьбе их поплачу,
Правоте своей горькой не рад,
И по почте пошлю передачу
Даже Сартру – какой он ни гад.
И поймет он – хоть будет не к спеху, –
Что с ним сделала пошлая страсть.
А пока – не хочу я к ним ехать.
Пусть к ним едет Советская власть.
Отольются им все их затеи,
Будет кара – не радуюсь ей.
Только знайте – не их я жалею,
Посторонних мне жалко людей.
Им ведь будет совсем не до смеха –
В переделку такую попасть:
Там ведь некуда будет уехать:
Всюду будет Советская власть.
Стр. 165–174
<...........................>
