.
яков ребинер                     бывший киевлянин
.

.
ЯКОВ РАБИНЕР (родился в 1943 году). В СССР почти 
не печатался. С 1979 года живет в Нью-Йорке. Публиковался 
в журналах «Время и мы» и «Стрелец».
.
.
ВСТУПЛЕНИЕ

Взор диких зорь. Набеги татарвы.
И ковыля прощальные поклоны.
И неизменный тот узор оконный
Венком вкруг чьей-то русой головы.

Все это Русь.
А может быть, не Русь.

Тяжелых баб увесистая ругань
И похоть – стон от чьих-то голых ног;
А надо всем, как власяница, грубый
Одним ударом выдолбленный Бог.

Все это Русь.
А может быть, не Русь.

И голубые реки, как напряженье чьих-то жил
И из варягов в греки
Лодчонок острые ножи.

Крик черный. Крик черный
Все выше и выше.
Плывут челны. Плывут челны.
А крик никто не слышит.
 

НАШЕСТВИЕ

Дни пиров и дни довольства.
Но качнулись ковыли...
Снова, снова – вражье войско
По степи ночной пылит.

Рыщут, ищут
Бранной встречи, злых набегов,
Смертной сечи.
По оврагам да яругам –
Смех чужой. Чужая ругань.

Натянулась тетива.
Люди – что тетерева.

Прозолоченные чащи.
Лес как будто кровоточит.
Трупы чаще, чаще, чаще,
Остеклившиеся очи.

Чо – спешить? Война – не сбитень.
С сундуков замки не сбиты.
Рожи сытые испиты.
Ванька с Марфою избиты.
(Грех не смертный – смерды.)

Колокольный звон над Русью
Панихидный.
Над Москвой первопрестольной
Лик
Ехидны.
 

НА СТАРОРУССКОМ КЛАДБИЩЕ

Некому крикнуть: «Господи!»
Некому взвыть: «Спаси!»
И над погостом, где кости
Реет блаженная синь.

Как руки Христа разбросаны
С запекшейся ржавью кресты
И тихо жужжащими осами
Срезаются наземь цветы.

А там, на обрыве высоком,
Лицом в эту древнюю ширь
Стоит как монах одинокий
Монастырь.
 

* * *

Старинным «азом», «букой», «веди»
Пришла рассыпалась зима.
Сугробов белые медведи
С порога ломятся в дома.

Закрыло снегом окаянным
Весь почитай крещенский мир:
Московский кремль, мост на Каяле,
Дорожный клязьменский трактир.

Вот говорят лишь басурмане
(отбились нехристи от рук)
Живут в неведенье, обмане,

Насчет зимы и снежных вьюг.

А зесь – все вьется с поднебесья.
Совсем с башкой занесены
Вот-вот и все града и веси
В снегах почиют до весны.

Но пусть зима и хватит лишку –
Апрель с кудлатой головой
Промоет Русь как золотишко
Веселой талою водой.

И Русь воспрянет из-под снега,
Заблещет ворогам на страх –
От финна и до печенега
Вся – в россиянных куполах.
 

ДАВНИЕ ВРЕМЕНА

Мороз на Руси чуть нежнее Малюты.
Клещами, антихрист, рвет уши и нос.
Ить напасть какая. Не ворог ли лютый
Москву в тайном умысле снегом занес?

Да только злодейство и стужа
                                              хоть розно –
Все общая пытка для многих мужей.
Болтают: Малюте мирволит сам Грозный,
К боярской казне подбираясь уже.

Болтают о многом. Что будто над Спасской,
(Скуратов с царем пировали не раз)
Мол гром громыхнул
                             да по окнам как хряснул
И выветрил начисто Тайный приказ.

Теперь заседают и денно и нощно,
Гонцов по Руси разослали везде –
Без пыток, без казни, без крови
                                             как можно
Держать неразумное стадо в узде?!
 

ЕРМАК

Еще я силы наберусь:
От губ, от рук, от жаркой крови.
Верстами, как крестами, Русь
Благословляет путь сыновний.

Благослови мой тяжкий путь!
Дай вывернуться. Будь порукой.
Над прорубью, у вражьих пут –
К руке протягивая руку.

Все морок черный да туман.
В пол-силы сила, свет в пол-света
И в чем загадка? Где обман?
Кто пересилит? –
                               Нет ответа.

И я
Ответить не берусь.
Кружится ворон над становьем.
Верстами, как крестами, Русь
Благословляет путь сыновний.

.

.
Стр. 250–255

<...........................>