.
.                      *         *         *

Если снишься мне, значит, жив хоть один из нас,
Я надеюсь, что ты, но не жди письма и привета:

Я и божьи книги забыл  –  а что уж твою, 
Хоть касался её не раз,
Но всё, что осталось – короткие  вспышки света:
“Там вишня  цвела – впереди было долгое лето …”

Да, и хроники лгут, и  врачи – я увидел тебя вчера
На пристани, в бухте тресковой, где ветер и водограй,
Где снасти чинят с утра 
Ещё не старые вдовы,
И одинокие лодки трутся  у чёрных свай.

Рождается звук над водой, возникают слова, 
Летучие рыбы  кричат – ненадолго взлетая, 
Медуза - наказана  морем – на солнце  растает,
Уходит прилив, остаётся морская трава…

Но вечер прозрачен, и плыть  по созвездьям  видней,
И время  на улочки выйти – за мясом и пивом,
Смешаться с толпою на пристани –  рядом с красивой

Танцующей женщиной – среди субботних огней.

И что из того, что всегда за твоею спиной
Камни на берегу, лежащие в тайном порядке – 
Оcколок мозаики в пене, рассыпанная  скрижаль…

Здесь так хорошо – на ступенях
Под  дождиком  моросящим, 
C морем, со старой  вишней, c косточкою горчащей,
Последней – из целой горсти, которую выплюнуть жаль.

                                                                         2002