.
* *
*
Стальной закат заматерел в древесной раме,
И ветер, тощ и обгорел, скулит углами.
Узнаю двор по ряби вод, и дверь по стуку —
То сыплет голый небосвод тоской за скуку.
Мне тридцать лет, мне полных сто, я рукавами
Взмахну кривыми —
и в Ничто над головами
Сухая, рваная душа блеснет сквозь ворот,
И, льдышкой мелкою шурша, покинет
город,
Где шлак, кирпич, где ломок злак от дистрофии,
Где грех в мозолях, как кулак у простофили.
Мне тридцать лет, мне черных сто...
Шатая вьюгу, Трамвай — пустое решето — гремит по кругу,
И плачешь ты в трамвае том, в его воронку,
Ты, для кого я жизнь и дом поджег вдогонку.
Тебя, чьи пальцы как лозу сжимал упрямо, —
Трясет вагон... лишь «А» в глазу его багряно.
Я зол, я, Боже, одинок, я лихолетья
Обломок...
Бьется лишь комок в кольчужной клети —
В груди...
А то, что впереди, и Ты
не знаешь —
Услышь меня, утешь, прости, зачем терзаешь...
Но только серая тропа змеит навстречу,
И сверху первая крупа сечет картечью.
1987
<............................>
.