.
Жан Кривой
Саня Конюхов улыбается
В доме отдыха ко мне подошел толстый человек
в очках.
-Простите за смелость у вас спросить, вы не
еврей?
-Еврей.
-Да-а? Я хорошо считаю. Понимаете? Среди стольких
неевреев должен найтись хоть
один, с кем я могу поговорить на идиш. Кто же вы? Из какой семьи? Стыдаетесь?
Так знайте, еврею от еврея нечего скрывать. Слушайте меня. Я люблю говорить
с умным человеком,
чтобы он тоже знал, что я совсем не глупый. Мама мне говорила:
- Саша, что ты толстый, это пустяки. Самое
лучшее в человеке - спокойствие.
Почему твой папа спокойный? Я его не чипаю. И от меня он свободный
человек, как я от
него. Саша, ты должен быть, как мы.
Папа говорит про то же самое.
- Главное в доме, чтобы даже кицка под столом
лежала спокойно. Чтобы я,
Саша, видел, как кошка лежит под столом спокойно? Я ей ниточку покажу,
чтобы она
бросилась на нее. Когда я сержусь, лицо у меня горит. Из меня выскакивает:
-По-по-по, по-по-по...
Однажды мама берет меня за руку, ведет к своему
знакомому логопеду.
- Мишенька, - говорит она логопеду, - вот
мой сын. Научи его не заикаться.
Этот Мишенька выходит из-за стола. Протягивает
мне руку:
- Давай знакомиться. Я - Михаил Борисович.
А ты Саня. Нора, (так звать мою
маму), я не ошибся?
Моя мама улыбается.
- Саня, я тебя жду завтра к четырем.
Мы идем. Мама молчит. Мне в голову лезет:
почему для всех остальных этот логопед -
Михаил Борисович, а маме он Мишенька? Почему Мишенька маме целует руку?
Кому
целует руку мой папа?
Мой папа любит бывать на кухне. Там наша домработница
Фрося жарит котлеты.
Фрося жарит котлеты, а папа смотрит на ее толстую попу, и глаза у него
становятся
влажными. Мама посмеивается:
- Гришечка, (это мой папа), я тебе прощаю
твои маленькие слабости.
Мне говорят:
- Сынуля, ты должен быть сильным. Мне непонятно,
тогда зачем папе нужны его
слабости?
На следующий день к четырем дня я пришел к
логопеду. Дверь его кабинета
была заперта. Кроме меня, его ждали еще двое: мальчик с черной повязкой
на
правом глазу и девочка. Она держала за ногу куклу.
- Слушай, - спросил я мальчика, - тебе повязка
не мешает смотреть?
- Куда смотреть?
- Далеко смотреть.
- Мне бы, что под носом увидеть.
- А если взять бинокль?
- А если - телескоп?.. Слушай, кто ты?
- Саня Конюхов.
- Пошел к черту.
- Где он?
- А я знаю! А я знаю! – затараторила девочка,
- я знаю, но не скажу! - девочка показала
мне язык...
Михаил Борисович прибежал на работу запыхавшись,
вынул из кармана ключ. Ключ
не прошел в замочную скважину. Девочка объяснила:
- Каждому ключу нужен свой замок.
Михаил Борисович порылся в другом кармане,
нашел другой ключ. Мы вошли за ним в кабинет.
- Ребята, будем четко и ясно говорить.
Михаил Борисович повернул нас лицом к стене.
Я следил за его тенью. Полы халата нашего
доктора разбегались в разные стороны. У
него между ногами хвостиком болтался ремешок.
Мне смешно. Показываю пальцем на тень. Другие
тоже смеются.
- Чего хохочете? - рассердился Михаил Борисович.
Я говорю:
- Потому что у Вас между ногами болтается...
- Что болтается? Не говори глупости!
- Мои глупости между ногами не болтаются.
Михаил Борисович сжал кулаки. Мне показалось
- он набросится на меня.
- Саша, я все расскажу твоей маме.
Я опять подумал про маму. Интересно, знаком
ли папа с Михаилом Борисовичем.
Папа заперся с Фросей в спальне. Я слышал,
Фрося спросила его:
- А здесь нас не могут застукать?
Папа говорит:
- Нас никто не видит и не слышит.
- АБ-г?
- Глупости, грешат даже ангелы...
Мне захотелось спросить маму про грешного
ангела...
... Я вышел из дому. Жду маму. И увидел ее
с Михаилом Борисовичем. Михаил
Борисович уткнулся в мамины руки.
- Норочка, спасибо тебе за счастье, которое
ты мне подарила.
- Не стоит благодарности. Я сама этого хотела.
Михаил Борисович поцеловал маму.
- Норочка, милая, хоть твой Сашечка трудный
мальчик, я постараюсь! Ты еще
услышишь, как он заговорит...
Саня Конюхов улыбается.
_____________________________________________________________________________________________
|