.
                             *   *   *

Череп всё это хранит как чан – 
                                                     тягучий напиток, 
                            и тленья зерно, 
                      перебродив, веры дурман 
                                                             смешало 
               и терпкое слова вино.
 

Что ж! – воскликнет душа, – труды – 
                                                               не секрет: 
       как тельца мёртвых бабочек наши попытки 
                                                      невесомы, 

             да сыростью смазан портрет 
                    той, искренней жизни, увы – 
                                                            и зыбкой.
 

Значит, нам – на ветру, 
                                        и сочтём за честь 
              подарок – колеблемый стебель хрупкий... 
          Я склонился 
                              в жилках листвы прочесть – 
           иди, ненасытный, 
                        стынут полные кубки.