.
        ПРИ СВЕТЕ ЭТИХ ЧЁРНЫХ ДЫР

              ПОЭМА С КОММЕНТАРИЯМИ

 

Канон возвышенного требует печали 
какой истории закат 
не заслужил – 
теперь лишь пауза украсит речь о веке – 
пусть катится 
пускай себе хребет сломает. 
 

Того же мнения джинн будущего – 
тот 
что заперт в клетке мозга до рассвета. 
Эй! отоприте!
дайте порезвиться! – 
кричит и топает. 
 

Я сжалился. Открыл.

.. .. .. .. .. .. .. ..
 
 

Червонную страницу дня 
страницу мимики и танца панорамы 
я открываю банкой пива: 
со свободой!
 

А яркий день – 
еще один глоток – 
поэтому – 
глоток – 
и ранний час 
глотком зрачок преобразив 
примеривает ризы света. 
Ну, 
за нашим днём печать и подпись,
дабы увековечить поступь. 
Встали. 
 

Занятья нет занятней поутру 
гимнастики воображенья, 
три-четыре: 
отправленный на пробу жизни луч – 
расслабить кисти – 
пятернёю метит 
отбитую у неба пядь земли. 
И вспоминая детство мира
          я балдею без устали мять 

азбуки податливую плоть – 

Сознанье средоточье сердце стык
Поистине и пища 
И приправа – 

ах, как поётся! – 
птички все поникли.
 

Но тут восторг твоих соображений 
полуденную ясность и разбег 
вдруг голос времени занудный прерывает, точит 
железомякоть бытия над ухом: 
- Но как же так?.. 
забыл?.. 
не замечаешь?.. 
а опыт мой?..
а, наконец, седины! 
 

О время-племя семени солома 
которая дымит на весь Восток – 
ты снаряжаешь корабли металлолома 
ты и метла и мусор и совок! 
Тебя когда мне и не надо – слышу, 
малюют твой портрет везде и пишут... 
Что же пишут?
 

О том что гибель-но не можем, пишут. 
О том что воздух всё дороже, пишут. 
О том что ищут-не находят, пишут.
О том что свищет-колобродит, пишут.

Срывает с холмов ветер липкого марева ветошь.
Старое небо по швам – точно гранат перезрел.
Алым пожаром омыт, ветру к хвосту прилепишь 
букву – вылетит с ней –

Под самым куполом чертога – 
здесь древние чертили круг спасенья – 
орнамент блекнет, 
зеркала темнеют. 
Амфитеатр – 

внизу – 
полон. 
Однако! – 
на арене 
порыв деятельного любопытства!
Околдованный арлекин – 
зубочистка как сабля в кулаке – 
в пасть макрозавра с азартом вприскок – 
реставрировать полость.

Завр 
в нетерпении закатывает глаза.
 
 

        комментарии
 

           1
 

Напялив око 
шпилем взгляда ввысь 
нацелен разум. 

Как в лабиринте языка плутает 
перо нашаривая верный возглас 
так 
верхний неуклонный вихрь 
своей не прекращает страстной лепки...

Жизнь неделима. 
Призрак время. 
Цветок – в раю.
 
 

                     2
 

При свете этих чёрных дыр – 
там будущего щупальца клубятся – 
при свете этих чёрных дыр 
вращаем несомненно волей Солнца 
наш глобус. 
Только Случай 
способен пелену границ прорвать. 
 

Пролистывая памятных страниц 
дары риторики, чей замысел – находка - 
я 
(кто бы мог предположить!) 
наткнулся 
на некий план: 
неудержимого ума заметками был испещрён обрывок.
Меж функций, чисел, среди знаков 
струились выцветшие строки – 
в них незнакомые черты земли забытой «дышащей горячей» 
неспешно плыли; 
черт этих форум языкаст 
и кажется 
бессмертен. 
 

Тем временем 
лиса моей души
пасьянс раскладывала 
счётом тридцать третий – 
чего ей ворожить? – 
поди пойми. 
Забавы ради – 
тоже интерес – 
я зафиксировал что карта показала: 
Сей малый остров 
станет обитаем. 
Рим выживет.
Александрию смоет.
Тьмы саранчи опять поднимутся в степях.

                                                         1991, август-сентябрь