.
Александр Бараш
Наби-Самуэль
Я гляжу на тебя как вода на кувшин
я лечу над тобой как одно из семян
Ты лежишь как гранат в муравьях и пыли
как помёт одичавших маслин
Мне с тобой как с собой объясняться нет сил
наша связь – это цепь и рудник
Наступи на меня словно тень от горы
пересохшею кровью земли
Под ключицей скалы дотлевает родник
и слезами в саду набухает инжир
и стоит словно арка
как знак в пустоте
медный изнемогающий мир
* * *
Когда все народы соберутся под Синематекой*
и как пробками – хлопнут надгробьями мертвецы
и ангелы с восковыми лицами
рассекая воздух золотыми коваными ботинками
навесят между Западным и Восточным Иерусалимом
предначертанные мосты –
я буду ходить по улицам этого луна-парка
встречая сослуживцев забытых приятелей
кружа возвращаясь назад
и в тяжёлом ужасе разыскивать сына чтобы взять его за руку
сесть на траве обнять друг друга и закрыть глаза
Остров Спиналонга
Хорошее место чтобы глядеть на море –
бетонное кладбище колонии прокажённых на острове
где была венецианская крепость а затем османский городок
оставленный турками во время рокировки с греками
в начале 20-го века
Голая серая площадка с ячейками как для яиц
или для кубиков льда Моя просьба очевидна: чтобы тело
после прощания с духом (устаревшая любовница –
с молодым человеком смотрящим в будущее) –
рассосалось именно здесь
под шуршание ящериц –
чуть южнее углового бастиона
с ласточкиным гнездом для часового и засохшим калом юных американцев
–
хорошо поужинавших накануне в рыбном ресторане над озером в Агиос Николаос
Кроме них (загорелые кривые ноги в грязных кроссовках
цветной рюкзачок кепка козырьком назад сопение
и чудовищно быстрое мельчание в перспективе) –
здесь появляется мало кто из туристов:
экскурсия рассчитана ровно на час
и обратно – на катер до Элунды
Это маленький порт за пазухой залива:
старая добрая геометрия: белые квадраты между голубым и зелёным
И какое облегчение: спокойная греческая церковь осеняет бухту
а не скорпионов хвост минарета – на секунду я даже
ощущаю готовность перекреститься –
как рыбак возвращающийся домой
на своей моторке по колено в рыбе
В конце концов всё своё атеистическое детство в Москве
я просыпался – как они здесь в греческой провинции –
под звон колоколов ближайшей церкви
Впрочем я не знаю точно как надо креститься –
параболы руки и формулы пальцев
Но и в иудаизме мне более чем достаточно
ШМА ИСРАЭЛЬ и самого себя
(промежуточный финиш)
___________________________
Можно вернуться в Россию – и уберечь себя
от того от чего уехал – для этого существует Греция
На очередном пустынном мысе над акваторией почти анонимного городка
всего пару раз упоминавшегося у античных историков –
сесть на влажном солёном ветру на корточки
перед разбитой византийской мозаикой
и пачкая руки светящейся пылью
до ломоты в коленях
перебирать камешки
и черепки –
вернувшись в детство –
на развалины Коломенского и Нового Иерусалима
Почти первертная по страстности любовь моей юности –
автор Кувшина и Батюшкова – салют тебе
от блудного племянника
Не лепо ли ны бяшет
погрузить эллинистическую душу
русского слова в тот мир
из которого она
появилась?
_____________________
После ухода турок на острове угнездилась
последняя в Европе колония прокажённых –
Пятьдесят лет назад
всё это выглядело почти так же: окаменевшая средиземноморская улочка
двухэтажные дома с провалившимися перекрытиями
Деревянные ставни свисающие из оконных проёмов
как тяжёлые окостеневшие крылья
морских птиц
Рыночная площадь
величиной в салон в средне-буржуазной
израильской квартире Переулки по склону горы
состоящие из поплывших ступеней и поворотов упирающихся
в головокружение на месте прихожей
Нет пожалуй
я
никогда не признаю смиренного молчания
перед лицом смерти (она же будущее)
Слушайте почему вы
ничего не делали
когда вас
убивало время?
Я – тот самый который через несколько поколений –
хочу знать о вас всё: о чём вы говорили друг с другом
вот на этом пороге в час между работой и сном как вы смотрели
как двигались ваши губы и руки что и как вы ели как любили –
средневековые города откровенностью физиологии
наверно ничем не отличались
от советских коммунальных
квартир – – –
________________
У меня нет
снобизма живущего –
по отношению к мёртвым
Слишком ясно что мы – одно и то же
причём в любую минуту
Мой интерес к вам –
это любопытство одного из вас
прилетевшего посмотреть на то
что сталось с телом
Задавайте вопросы
Long distance **
Самолёт прибывает в Шереметьево
как душа возвращается в тело Если это
случается по истечении ряда лет – то похоже на
воскрешение мёртвых
А если душа успела обрасти
новым телом в другой жизни? А если
это случилось с тобой? –
___________________
Шереметьево-2! В тебя въехал Саша-Бараш-2!
Вот он идёт по твоим полутёмным стеклянным переходам
Ни один
из известных мне аэропортов – не встречает таким степным безразличием
Удивительно – даже такое по функции международное место
Россия умудряется наполнить тайной своей души А ты –
переносчик тайны – до тех пор пока
носитель языка Самому страшно
____________________________
Вот уже за загородкой
лица родных Стоит жить в одной стране – хотя бы для того
чтобы не утыкаться при каждой новой встрече
в увеличительную линзу общего старения
Этот опыт само-
ликвидации невозможно вынести не теряя
трезвость мысли и чувствительность
без которых – утрачивается
последний привкус
реальности
Из цикла «Европейские фантазии»
2.
Помнишь аспиранта из культурной провинции – с его идиотской смущённой
улыбкой?
Как ни встретишь этого типа – на травке в кампусе на площади ратуши
в книжной лавке –
смотрит так что становится неловко – ну хорошо ну привет ну уйди уже
ради бога!
Это был я – я любил тебя с углублённостью избалованного ребёнка
Нас научил весь опыт ушедшего как поезд века
что любовь – это функция чего-то большего вроде колёса у велосипеда
что эту деталь легко заменить и тут уж ничто не поможет
Есть такие явленья природы: рябь на воде сыпь на листьях и мурашки
по коже
О'кей Не знаю будет ли тебе приятно услышать что в твоём лице я любил
Европу –
звучит смешно как любая правда И ужасно жалко ещё этот запах кофе
в угловом кафе в Старом городе где сидя за столиком у прозрачной стены
видно как в переулке – блестит под дождём чешуя кафедральной спины
Сыну
Мне бы хотелось
чтобы ты когда-нибудь –
прочитал мои стихи –
так как молодой хищный следователь распутывает
первое в своей карьере дело об убийстве А пока
мы существуем друг для друга только
на уровне первой любви – – –
В долине реки Сорек
Мы узнаем из этого текста как боялся смерти тот кто давно умер
как он разлучившись с близкими выл по ночам в голос
как на каждом грубом горшке этот гончар выбивал своё имя
и вся глина его поколенья давно раскололась
Но если пройти по склону холма где теперь только лисий колос –
услышишь дребезжащую песню которую он пел за работой Амен –
она растет в том же месте как у покойника волос
В наших реках – вода лишь зимой а в остальное время
чистый горячий свет заливает пустое ложе
Вот заброшенный сад в щели между горами
и ступени к пустому дому – здесь ты можешь
сложить с горба свою память – корзину с камнями
Ты станешь долиной в окне ящерицей в нише
аркой гробницы в каперсах и астрагале
И будешь летать над собой как крыло стрекозы
плыть одичавшей террасой – вниз по горному склону
Воздух висит прозрачный как отсутствие сил
В нём стоит луч – по центру круглого свода
Под базальтовым прессом ходящим на этой оси
мы обращаемся в ясное как сосуд без стен
еле заметное колебание света
Во дворе под навесом из листьев – голоса и шум
женщины молют ячмень для лепёшек и варят ужин
На глиняной крыше белого дома по вечерам –
собирается мерцающий круг где каждый каждому нужен
В твоей мастерской полумрак В поле ладоней – кувшин
Это гончарное колесо – твоя лучшая жизнь
ход его коловращенья только тебе и слышен
След моих пальцев останется на палевом черепке – вокруг
места крепления ручки к ребристой стенке сосуда
Он будет на срезе холма у дороги – как солнечный блик
как под вечерним ветром – лист масличного сада
Кровь гуляет толчками пытаясь вернуться в родник
Тот кто может исчезнуть – ещё не возник
Облака качаются на ветру гроздьями винограда
____________________________________
* Иерусалимская Синематека (Дом Кино) расположена на
склоне долины Иешафата – Страшного Суда.
** long dictance – термин для дальних телефонных разговоров.