.
“Я ГОВОРИЛ, ЧТО ОН НЕ УМЕЕТ ЕСТЬ”

Идиллия

     Действующие лица:

Графиня.
София Павловна Дурново, ее племянница.
Барон Розенграу, директор департамента непоказанных сборов.
Князь Растеряев, магнетизер и дворянин.
Василий Сергеевич Журавлев, страстный, но глупый молодой 
     человек.
Зоя, горничная.
Ботинки Софьи Павловны.

     Действие происходит в гостиной графини, (графиня и Софья Павловна полулежат на диване, барон сидит в креслах, против графини стоит Зоя.)

     Графиня (нюхая пузырек с хлороформом). Сейчас должны придти 
наши умные молодые люди. Нужно ужасно много хлороформу, чтобы переносить их присутствие.
     Барон. Ма chre comptesse, я совершенно вас не понимаю. Ну, положим еще Растеряев, он – ваш родственник и все-таки князь, – 
но этот невозможный Журавлев, который не умеет даже пить и 
есть, зачем вы его принимаете?
     Графиня. Vous savez bien, mon cher Rosengrau, quo je puis tout supporter. Нужно только побольше хлороформу. (К Зое.) Слушайте. 
Зоя. возьмите, попожалуйста, этот рецепт и пошлите кого-нибудь 
скорее в аптеку.

     (Входит Журавлев и, подойдя к Зое, почтительно целует ей руку. Общий смех)

     Журавлев (озираясь). Извините, пожалуйста: я думал, что вы – графиня.
     Софья Павлоовна. Dieu, quel idiot!
     (Входит Растеряев, неся в руках свои теплые галоши. Он молча целует руку 
у графини и, подойдя к Софье Павловне, бросает галоши ей на колени.)
     Все (в испуге). Что? Что это такое?
     Растеряев (потирая лоб). Какая ужасная рассеянность! 
Представьте, я был совершенно уверен, что это коробка конфет, которую я вам принес!
     Графиня. По. во всяком случае, зачем же было бросать их на Соню?
     Журавлев. На С-о-н-ю?.. Барон (вскакивая). Милостивый
Государь!
     Графиня. Оставьте! Разве вы не видите, что он невменяем? (Смотрит на Журавлева в лорнет.) Знаете ли, м-сье Журавлев, вашими манерами и вашим голосом вы ужасно напоминаете осла, 
Неправда ли, Соня?
     Софья Павловна. Совеем нет – это обидно для ослов.
     Графиня. Разумеется, есть очень милые ослы, У меня в Крыму был серенький ослик, которого я ужасно любила. И он был вовсе 
не глуп. Но бывают и такие (ослы), как Журавлев.
     Софья Павловна. Что же вы ничего не говорите? Рассказывайте скорее что-нибудь!
     Журавлев. Скажите, графиня, у какого поэта сказано: о друг мой, это ты!
     Софья

Павловна. Он совершенный идиот! Дайте мне мой 
халат, он за вами на кресле.

     (Журавлев берет из-за своей спины китайский халат и надевает его на себя.)

     Барон (с ожесточением отнимает у него халат и подавая Софье Павловне). Я никогда не садился на ваш халат и не надевал его!

     (Продолжительное, молчание.) 

     Журавлев. А вот я читал сегодня, что в Рязанской губернии 
один мужик вдруг стал беремен и через 9 месяцев родил большого поросенка по всем правилам пауки.
     Софья Павловна. Это уж слишком. Il faut le chasser!
     Князь (желая смягчить эффект, к Софье Павловне), Хотите я вас буду магнетизировать? (Принимает свирепый вид и делает пассы. Разводя руками, попадает в графиню и разбивает пузырек с хлороформом.)
     Софья Павловна. Нет, это скучно. Я лучше поеду в театр. Василий Сергеевич, скажите Зое, чтобы она принесла мне ботинки переменить.

     (На лице Журавлева изображается тайный замысел. Он идет и возвращается вместе с Зоей.)

     Софья Павловна. Не смотрите на меня.

     (Зоя снимает с ноги Софьи Павловны одну ботинку и ставит ее на пол. Журавлев тихо схватывает ее, и, спрятав в рукав, удаляется в дальний угол комнаты.)

     Зоя (уходя). Куда же девался другой ботинок?
     Все (кроме Журавлева, с любопытством). Да! Куда же, в самом деле, девалась другая ботинка?
     Растеряев (с важностью). Я думаю, что это действие моего магнетизма.

     (Из угла комнаты раздаются дикие звуки, все обращаются и видят страшное зрелище: Журавлев стоит с расставленными руками и с налитым кровью лицом. 
Изо рта его торчит носок ботинка, а каблук застрял в горле и не может пройти. Несчастный издает предсмертное хрипение и падает на пол.)

     Софья Павловна. Неисправимый идиот! И этого не мог сделать, как следует. Кто же начинает с каблука?
     Растеряев. Да, весьма вероятно, что, если бы он начал с носка, 
то проглотил бы благополучно.
     Графиня. Ужасно жалко бедного Журавлева; он был такой глупый! Впрочем он хорошо сделал, что умер – это очень упрощает все отношения.
     Барон (торжественно и как бы озаренный светом свыше). Я говорил, что он не умеет есть?

     (Все тронуты. Раздаются звуки похоронного марша. Труп Журавлева уносят.)

 Занавес.