______________________________________________________________________________________________

Леся Степовичка

Сонях одинокий. . . *
(фрагменты)

В родном селе его считали чудаком - жалеет этот Шура Зайвый каждого приблудного пса,
всех бы накормил, деньги, что не заработает, все тут же потратит на книги. А то вздумалось
ему перещеголять олимпийского чемпиона В. Куца, побить его рекорд бега на дистанции десять километров, вот и ударился он в тренировки, бегать прямо зимой, а поскольку черевики**
имел одни-единственные, жалел их бить, вот и бегал по снегу в степь до самого Билимового озера босиком. Смеясь, говорил хлопцам, «я бы и побил тот рекорд, да вот только по дороге время теряется, пока выкурю две сигареты»...

...имела счастье слушать однажды, как Александр Зайвый читал свои стихи перед односельчанами. Было это летом 1967 года. В сельском клубе крутили кино, а потом, как
водится, начались танцы на поросшей спорышем танцплощадке. Внезапно выключился свет,
и громкоговоритель-усилитель звука, который висел на столбе, и через который с
проигрывателя транслировалась музыка, замер. Наступили тишина и темнота. Хлопцы
стояли большим кругом отдельно - курили, а мы, девчата, кучками - отдельно. Кто-то из
хлопцев говорит: «Шура, а почитай-ка стихи!» Светлолицый, светлоглазый, русоволосый и кудрявый, элегантно, как-то не по-сельски одетый мужчина (тогда он мне показался
довольно плотным дяденькой), попыхивая сигаретой, приветливо улыбнувшись,
промолвил: «Это - можно». Бросил окурок в траву, задрал высоко голову - только луна
и звезды освещали эту сцену - и начал:

Біля ставу близько,
Де пісок, як мідь,
Мов рудий хлопчисько –
Соняшник стоїть.
Одинокий, босий
Вийшов за село,
Вкрили жовті оси
Щоки i чоло.
І рясніють вуха
В росах i медах.
Ціле літо слуха,
Як шумить вода.

Он читал еще и другие стихи, все наизусть, держался с достоинством и заметным, воодушевлением. Но одновременно и очень просто. Это длилось, возможно, еще минут пятнадцать, пока механик не отремонтировал электрическую поломку и снова не зазвучало танго.. Притихшая площадка, слушавшая стихи, зашевелилась и раз6илась на парочки, которые поднимая пыль, снова задвигались в такт музыке. На меня его чтение произвело сильное впечатление,... ...но приблизиться к известному поэту незнакомой девочке-малолетке, а тем более с ним заговорить, об этом не могло быть и речи. Да и не принято это было в селе. Так за всю жизнь и не решилась я подойти, только в последний путь и привелось провожать поэта морозным январским днем...

...были ли милосердны к Александру Зайвому судьба и люди? Не всегда!... ...даже последние дни его были отмечены жестокостью «нелюдов» - кто-то ограбил его ночью. Из погреба забрали весь его запас картошки, за которой он так любовно ухаживал, собирал на коленях колорадского жука, чтобы не отравить «картопельку» химией... А во второй раз его ограбили, когда тело покойного находилось в морге. Чья-то хищная рука замахнулась на бедное жилище, хатыну, которую он сам построил, и где писал до последнего дня стихи, где на книжных полках стоят Шевченко и Франке, Сковорода и Дидро, Бальзак и Хемингуэй, Лорка и Леся Украинка. Подонки забрали из шкафа небогатый домашний скарб - посуду, два костюма, даже бельем не побрезговали... Что случилось с нашим селом? «Неначе люди подуріли?»

А бывает ли у поэтов вообще спокойная смерть? Сытая, респектабельная, чтобы в глубокой старости лежал он в богатом, пышном гробу, окруженный безутешными наследниками? Вряд ли! Гибнет в имперских застенках от голодовок, холода и издевательств гордый Василь Стус, ...умирает в онкологическом диспансере многолетний политзаключенный-каторжанин советской империи, хату которого подожгла чья-то недобрая рука, поэт Божьей милостью Тарас Мельничук, а сердце Александра Зайвого тихо разорвалось январской ночью 1999 года от нестерпимой муки существования.

И обидно, и горько было нам, приехавшим маленькой делегацией от Национального Союза писателей Украины, в последний раз проститься с поэтом. Говорили все об одном и том же: «Не успели, собирались же приехать этим летом, навестить, не успели!»...

Выглянуло в грустный этот день всего лишь на миг из-за туч бледно-желтое зимнее солнце, кольнуло краешком своим, как будто укоряло кого-то, за что-то... Плачь, Могилев! Плачь, Приорелье! Плачь, Украина, за утраченным сыном, певцом красоты твоей. Вечность отныне его обитель...

---

.
* Сонях (укр.) - подсолнух
** черевики (укр.) - туфли, ботинки

.

п

_____________________________________________________________________________________________