.
Я давно уже не пишу ничего кроме писем 
тебе маме брату марике глебу и лили 
с арнисом также кановичам барданашвили 
и в дье-ла-барр иногда незнакомому другу 
или мысли мои проходят по кругу 
или 
проходят по кругу 
отцу я недавно тоже послала письмо 
даже два и одно из них с красной тесьмой 
как с ослабевшей подпругой 
он потеряет их оба одно на работе одно в пиджаке 
а я еще может успею написать руководство 
«для пишущих письмо на мертвом языке» 
с посвящением фругу 
или издать безупречный письмовник 
«для пишущих письмо на эксгумированном наречьи» 
но отец потеряет их оба 
я давно уже не пишу ничего кроме писем 
чтобы 
послушай писать в начале каждой строки 
видишь ли ты понимаешь знаешь смотри 
попробуй 
согласно движенью руки 
и карандаша остаются внутри 
каждого слова два или три 
слога 
с непроизносимой гласной 
как элемент диалога 
между мною 
и мной 
о предмете нам обеим совсем незнакомом и неинтересном 
когда обе стремятся любою ценой 
скрыть свою безучастность 
которой виной 
некий род глаукомы 
отслоение зноя 
от окна и решетки оконной 
поймаем геккона 
руки

выкрасив хною 
и укутавши газом 
как слепотою 
для зашиты от сглаза 
под горячей плитою шомронского камня поймаем геккона 
он поселится в банке дисконт или а-поалим 
от бобов от бекона 
зноем неопалим 
навсегда вне закона 
переписки с тобой 
т.е. односторонней 
вроде улицы мелеха джорджа с драконом 
или в общем любой из неизданных хроник 
вроде той же мигрени 
обмена словами 
или стихотворенья 
которое страшно закончить 
т.к. я давно ничего не пишу кроме писем 
и потому оно тянется сварой гончей 
над следом лисьим 
то бишь пока мне рифмуется нонче 
травлею недодуманных мыслей 
склокой где обвинитель уклончив 
в то время как оправданья повисли 
в воздухе осоловевшем от зноя 
в котором ложка стоит как в вареньи 
и потому задыханье сквозное 
чувствуешь ты в этом стихотвореньи.