Первый урок 
                                                         Второй урок 
                                                         Третий урок 
                                                         Четвертый урок 
                                                         Пятый урок 
                                                         Сурок 
                                                         Порок 
                                                         Рок 
                                                         Рак 
                                                         Дурак 
                                                         Всевидящее око 

     Первый урок: Учитесь спать! Второй урок: Учитесь видеть сны! 
     Третий урок: Учитесь сновидения сновидеть! 
     Дурак: Как завещал великий вождь, 
                 учитесь на уроке снидать снедь! 
     Пятый урок: Невежда, знай, невежество - порок. 
     Пророк: Душа моя снедома беспокойством... 
     Порок: Да у тебя не все, как видно, дома. 
     Четвертый урок: Закрой глаза и виждь! 
     Сурок: Закройте рты и не мешайте спать! 
     Рок: Теченье сна необратимо. 
     Рак: Неправда это, братья-побратимы, 
              оно подобно мне влечется вспять. 
     Рок: Теченье сна неотвратимо. 
     Рак: Превратно понято тобой теченье сна. 
     Сурок: Зачем, зачем, зачем они галдят?! 
     Дурак: Снаружи ружья сна в окно глядят, 
                 хотят конфетку  «Раковая шейка»... 
     Порок: На шею им крахмальную салфетку, 
                  и в прорубь их у Синего моста! 
                  Любовь моя до странности проста - 
                  люблю в вещах ночные их значенья, 
                  неведомы мне ваши огорченья, 
                  когда они лежат не на местах. 
                  Все начинается с фонарного черченья 
                  лучом по полу - тут считай до ста 
                  иль не считай, как хочешь, только бденье 
                  уже ты не нарушишь. А устав, 
                  хоть плачь, зовя Морфея, сновиденья 
                  не явятся, таков у них устав... 
     Пророк: Зови, зови Морфея усыплять 
                    в душе животные инстинкты любопытства
                    и любострастия. 
      Сурок: Пускай ее, пускай 
                   душа побдеет, а я хочу тем временем поспать. 
     Пророк: Заладили, душа, психея, блядь! 
     Дурак: Пускай ее, пускай побздеет Псиша... 
     Пророк: Устами дурака глаголят свыше. 
     Рок: Но что хотят сказать, мне не понять. 
     Пятый урок: Непониманье - мудрости залог. 
     Порок: Вот Любомудрия нам здесь и не хватало! 
                  Давайте-ка заканчивать Пролог. 
(Все раскланиваются и покидают сцену. Торопливо пятясь, появляется Рак). 
     Рак (через плечо): Мы позабыли сообщить, что фарс 
                                     при свете Фар, софитов и софизмов 
                                     мы представляем вам о Душеньке с Морфеем, 
                                     прошу не путать с Марфой и Орфеем... 
     Рок (выглядывая из-за кулис, неумолимо): 
                                                                 Ты, дурень, повернись-ка 
                                                                                     к публике анфас. 
     (Рак разворачивается и медленно пятится со сцены. Появляется растерянный Дурак). 
     Дурак: Что слышал я, 
                  раскрывши рот: 
                  он - дурень, я - Дурак? 
                  Иль все наоборот? 
                  Он - кур во щах, я - рак? 
                  Иль мы двоимся? 
                  Нет, без мозгов я как без рук 
                  средь этих врак, 
                  раскрывши рот, 
                  закрывши зрак, - 
                  Уа! - кричу, - Ау! 
     (Появляются две клешни и уволакивают его со сцены. Выходит Порок, заворачивается в край занавеса, как в тогу). 
     Порок: Леченью морфием враз подведя итоги, 
                  кто крикнул: «Эврика!», когда за Эвридикой 
                  спустился он в бессонные чертоги, 
                  кто прописал врачу: «Не навреди-ка!», 
                  уставившись в себя, когда пустые тоги 
                  героев и богов облаивая дико 
                  огромный, облый и стозевый страж, 
                  махая языков махровою гвоздикой, 
                  его встречал, входя в собачий раж? 
    (Появляется хвост Рака). 
     Голос Рака (обиженно): Просил не путать арфу с корифеем! 
     (Порок пинает хвост, Рак разворачивается, целиком появляясь на сцене, в медленно уползает... Первый урок, Второй урок, Третий урок, Четвертый урок и Пятый урок выносят на бархатной подушке большую моль. За ними крадется Сурок. Ленивым движением Сурок выдергивает подушку и, волоча ее за собой по сцене, уходит в угол и укладывается спать. Моль взлетает и садится на занавес. Первый урок, Второй урок. Третий урок. Четвертый урок и Пятый урок хлопают руками в воздухе, пытаясь ее поймать. Постепенно на сцене возникают прочие действующие лица). 
     Рок (читает по бумажке): Замыслив немудрящую сквозную 
                                                 вполглаза искоса прельстившуюся боль 
                                                 острастки заресничные минуя 
                                                 в ветвях меж зимних яблоков изволь 
                                                 сопровождать ее ладами снегопада
                                                 стынь переписчиком бекаров и потом 
                                                 оставь плутать по яблочному саду. 
     Дурак (тоненьким голоском): Раз-два-три-четыре-пять, 
                                                       я иду тебя искать. 
                                                       Наверное ты там, но если не найду, 
                                                       то в заресничном отыщу саду, 
                                                       понуренном и вечно виноватом 
                                                       под снегом и свалявшеюся ватой. 
                                                       Ведь наг твой зад, рука крепка и сад - 
                                                       в переплетеньи розог и оград. 
                                                       Ты прячешься, закрыв лицо руками, 
                                                       готов ко сну и к порке... 
     Пророк (перебивая): Париками нас Бог не обделил, а мы не рады - 
                                         нам не хватает приставных носов... 
     Рок: Мне лично памяти... 
     Дурак (пищит): Мне - шелковых трусов. 
     Рок (отмахиваясь от дурака): 
                                             Вот ты скажи мне, зимнюю ограду 
                                             ты помнишь, как его, Михайловского сада? 
     Пророк: Ну как не помнить парков Ленинграда. 
     Рок (отмахиваясь от Пророка, задушевно): 
                    В ней что-то от розы черненой, от лета 
                    в последнем, тяжелом, чугунном цветеньи, 
                    от солнца в сцепленьи, в сплетеньи, от тени 
                    на лицах растений - да было ли это - 
                    круглее, чем сальто, смертельней, чем искус 
                    слыть яблоком снежным в ветвях и извивах, 
                    доступней, чем месяц, повешенный криво, 
                    бесцельней, чем месяц, повешенный близко... 
                    А я не помню, начисто забыл, 
                    там, кажется, еще заборчик был... 
     Пророк: Да нет, его во сне ты, видно, видел. 
     Рок: Кто? Я? Во сне? Почто меня обидел? 
             Я никогда не сплю. Аз есмь бессонный рок. 
     Пятый урок (на секунду отвлекаясь от ловли моли): 
              А хорошо ль тобой затвержен твой урок? 
     Рок (запинаясь, заглядывая в бумажку): 
                    За-мыслив не-мудрящую сквоз-ную 
                    вполглаза искоса прельстившуюся боль 
                    о-страст-ки за-ресничные минуя 
                    вветвяхмежзимнихяблоков из-воль 
                    со-про-вождать ее ла-дами сне-гопа-да 
                    стыньпереписчикомбекаров а потом... 
     Дурак: И потом. 
     Рок: Что и потом? 
     Дурак: Первый раз было «и потом». 
     Пророк: Прошу не подсказывать. 
      Рок (заглядывая в бумажку): 
                                    Так я так и сказал. Стынь переписчиком 
                                    бекаров а потом... 
     Дурак: И потом. 
     Рок:  Плевать. Оставь плутать по яблочному саду! 
     Пророк (декламирует с воодушевлением): 
                   Не именована, сойдясь в опустошенной 
                   слепой глазнице с косностью зерцал 
                   Фанерных, за которыми мерцал 
                   гипс почерневший под замшелым капюшоном, 
                   велеречивее румян и пыльных поз, 
                   червленого сословья суесловней, 
                  морозной розе не согреться над жаровней 
                   в дощатом домике с сердечком «Мон репоз», 
                   где тлеет талый снег, витийствуя беспечно, 
                   не именована, сойдя на нет с тоски 
                   в покоях яблока незрячего (соски 
                   нагих червей там пестовали млечность) 
                   в педантстве мшистом, в риторстве зеленом 
                   и с зеркальцем, в мальчишестве своем 
                   влекома к чреву розана, вдвоем 
                   с истомой в пыль скользит за леностью поклона. 
     (Появляется Рак, опрыскивающийся на ходу красной краской из пульверизатора). 
     Рак:  Сколь недоверчив промедленья жест 
              той розы пасмурной, что клонится и длится, 
              теней отталкивает вереницы 
              и робко озирается окрест. 
              К заиндевевшему стеклу влекома вспять, 
              где заморозки не избудут слова, 
              та роза пасмурная страх познала снова 
              младенческого нежеланья спать. 
     (Краска попадает на костюм Дурака. Дурак набрасывается на Рака и выталкивает его за кулисы). 
     Голос Рака: С оглядкой Эвридики, но виновней 
                          и завершенной розы промедленье 
                          в последнем обороте тени, словно 
                          власть возвращения дается тени. 
      Дурак: Психея, душенька, когда б такие сны 
                  ты иногда не посылала на хуй... 
                  Пророк (возмущенно возвышает голос): Не именована!.. 
     Дурак (миролюбиво): Да ладно, я дал маху. 
                                          Да ты чего, да брось ты, не психуй... 
     Порок: Забудьте дети, это слово - хуй. 
     Пророк: В венках сходя на нет, взвиваясь вереницей 
                    зобатых снегирей и жестяных трахей, 
                    полуувядших роз одышливых. Психей 
                    надувшихся выхватывая лица 
                    в снегу и трещинах, над вытянутой нишей 
                    их вознести дугой, над тем, что пустота 
                    от жеста пальчика, замкнувшего уста, 
                    оставила лишь жалобное «Тише!» 
     (От внезапно наступившей тишины просыпается Сурок). 
     Сурок: Заладили - Психея, Психе, Псиша! 
                 Заглохните, и чтоб я вас не слышал. 
     Пророк (хватаясь за голову): Не

именована! 
     Порок: Как видно едет крыша! 
     Сурок (засыпая под шумок): Ну вот еще, навесят мне болезнь... 
     Все: Ты в зимней спячке, значит и не лезь! 
     Дурак (напевает, дурачась): Мастер зимних пейзажей 
                                                     нарочно задует звезду, 
                                                     небо вымажет сажей, 
                                                     окончит ночную езду, 
                                                     в заоконную тьму 
                                                     кинет грозди своих Фонарей. 
                                                     не завидуй ему, 
                                                     засыпай, засыпай поскорей. 
     Порок (раздраженно): 
                                  Так спящие далеко, и сонные так близко, 
                                  и то, что под рукою - снежки и кальвиль в низке, 
                                  и Фонари впридачу, 
                                  так крупно и похоже 
                                  на правду, будто в зеркале у вешалки в прихожей, 
                                  где сон, у двери стоя, слюнявит пальцы, сдачу 
                                  со слов перебирает, 
                                  что буквы в каждом слоге себя перерастают, 
                                  и круглых вздохов стая - «Ах, все это пустое!» 
                                  догонит стон сонорных и второпях растает. 
     Дурак:  Вот комната, разбитая как сад, 
                  там кухня, тут сортир и коридор, 
                  вот зеркало у вешалки - раздор 
                  межплоскостной - и задник и Фасад... 
     Сурок (потягиваясь): Вот голова садовая со сна... 
     Пророк (со вздохом): Неужто приближается весна? 
     Дурак:  И в кухне отражается оно 
                   в окне, в саду, там виден коридор. 
                   Слабеет описательный задор, 
                   как в зеркале садовое окно... 
     Сурок (почесывая голову): В ней елка выросла, 
                                                    а может быть, сосна 
                                                    и мишурой увешана она. 
     (Первый, Второй, Третий, Четвертый и Пятый уроки продолжают лениво охотиться за молью). 
     Первый урок: Для зеркальных шаров стеклодуву и млечная 
                                                                                  вечность годится 
     Второй урок: Даже млечность, и снежность, и сонность. 
     Третий урок: К губам приближаешь для вздоха 
                             и умноженный вздох отлетает. 
     Четвертый урок:
           И в нем искаженные лица 
           сокровенье дыханья, как снежные птицы растащат по крохам. 
     Пятый урок: И раздутая тайна себе бесконечной и сонною мнится. 
     Первый урок: И затянутой комнатой ловит зрачки. 
     Второй урок: И зрачками вбирает... 
     Третий урок: ...тянет комнату вглубь. 
    Четвертый урок: И нижет зрачков вереницы. 
     Пятый урок: Дабы яблоком лунным открылась в ней вечность 
                                                                                                          вторая. 
     (Появляется Рак. Пятясь, он описывает полукруг и останавливается, опасливо шевеля клешнями). 
     Рак: Замешкаться в зеркале и впопыхах оглянуться, 
              бессонное синее яблоко встретить на нитке, 
              кухнный сорвавшийся маятник прямо над блюдцем, 
              где сто тараканов, двухвостка и четверть улитки 
              прикончили хлебные крошки и память котенка, 
              в которой истерзанный локон и теплые сливки 
              составили перечень страхов в слезливых потемках, 
              чье жалкое сердце проткнули щипцы для завивки, 
              проткнувшие жалкое сердце слезливых потемок, 
              чей перечень страхов составили локон паленый 
              и скисшие сливки, которые хлебный котенок 
              на память заучивал, сглоданную в побеленной 
              сорвавшейся яблочной кухне двухвосткой на блюдце, 
              где сто тараканов и четверть улитки пытались 
              замешкаться в зеркале и впопыхах оглянуться. 
     Рок (заглядывая в бумажку, по слогам): 
                           Бес-сон-но-е си-не-е- яб-ло-ко встре-тить на нитке... 
     Порок: Так рассказать тебе сказку о мертвой царевне? 
     Рок (все еще запинаясь): 
                           Бессонное... снежное яблоко...встретить на нитке. 
     Порок: Ты говоришь: бессонное снежное яблоко встретить на 
                  нитке, и я говорю: бессонное снежное яблоко встретить 
                  на нитке, так рассказать тебе сказку о мертвой царевне? 
     (Рок молчит). 
     Порок: Ты молчишь, и я молчу, так рассказать тебе сказку 
                  о мертвой царевне? 
     Пророк: Молчишь? Молчи. 
     Пятый урок: Молчанье - добродетель. 
     Первый урок: Молчанье - золото. 
     Второй урок: Об этом даже дети слыхали и не раз. 
     Третий урок: Реченье - серебро. 
     Четвертый урок: А повторенье - мать ученья. 
     Рак: Душа моя, поставь вопрос ребром! 
     Порок: Так рассказать вам сказку о царевне? 
     Рок: Поставил ты его, похоже, раком. 
     Дурак: Когда я ем, я глух и нем - 
                 вот афоризм глубокий, древний, 
                 история его происхождения покрыта мраком... 
                 А сказку о царевне наизусть 
                 учили на уроке мы, так что же, 
                 мне рассказать вам сказку о царевне? 
     Рок: Не помню что то ничего такого... 
              Царевна мертвая спустилась к неживым 
              на поиски Морфеева прощенья... 
     Первый урок: Ведь сон любви нарушила она. 
     Рок (отмахиваясь): Что сон любви! 
                                      Любовь ко сну безбожно 
                                       разбужена. Моржей обижен, в общем, 
                                       царевна-беженка бессонницы в нетях 
                                       на абажур метнулась, крылья обожгла, 
                                       стеная, тенью в сон теней спустилась, 
                                       и там была Морфеем... 
     Второй урок (с надеждой): Прощена? 
     Рок: Не помню ничего. 
     Третий урок (c надеждой): Ну, ты меня обяжешь... Там был забор? 
                                                    Забор ведь неизбежен. 
     Рок: Да, кажется... Наверное не знаю. 
              Мы лазали там, помнится, мальчишки. 
     Пророк: Так мнится или помнится? 
     Рок: Нет, снится. Все снятся мне то Бренна, то Баженов, 
             то три оборванных сонета и букет. Да, маковый букет 
             там в сердцевине... 
     Дурак: Да, маковый букет из поз бумажных. 
     Рак: Нет, гипсовых. 
     Дурак: Не спорь со мною. Ведь ты всего лишь часть, 
                 Хотя и большая, но задняя моя. 
     Рок (задумчиво): Да нет, из маков маковый букет, 
                                   который гипсовые яблоки глазные 
                                   способен сновидениям открыть. 
                                   Вот будто снится мне, что вижу: 

                                        Пустотел оплетает углы, 
                                        оплывает свеча в пустоту, 
                                        восковые пустоты растут, 
                                        восковые наплывы круглы 

                                        на концах. Радиаторов зной 
                                        по краям омываемый сот 
                                        восковых и воздушных пустот 
                                        округляет, из маков иной 

                                        составляя, весомый букет. 
                                        Слепок воздуха гипсовый пуст, 
                                        только тяжек как облак и густ 
                                        словно оторопь маковый свет 

                                        чьей-то вставленный дерзкой рукой 
                                        в пустошь дня. 

     Потом меняется размер, как будто мнется: 

                 Непредсказуем улей за окном - 
                 там в сотах тишина, .янтарь молчанья с медом, 
                 и дерева странноприимный дом 
                 для снега, января и всяческого сброда 

                 в зрачке не предугадан слюдяном. 
                 И в тусклой белизне, в пробелах непогоды 
                 смеркаются во сне, смыкаются со сном 
                 цветы в предчувствии морозного испода, 

                 и погремушкой маковой потом 
                 откроются, в кувшин и в ледяную воду 
                 отбросив лепестки, туда, где глина дном 
                 сперва покажется предвиденью в угоду 

                 оцепенелым и белесым днем 
                 в пустотах года. 

     И вот еще: 

                  Будто комната встала во сне, 
                  от стены потянулась к окну, 
                  и, нашарив его в тишине, 
                  угадала за ним тишину 

                  и отпрянула, чуть не смахнув 
                  в гнутой глине из маков букет, 
                  чей испуг передать стеклодув 
                  мог бы или вощеный паркет, 

                  и ее лунатический жест, 
                  обозначив... 

     Порок: Хоть кто-нибудь! Оборванный сонет 
                  звонком сонетки оборвите. 
                 Давно пора на всем поставить крест 
                 и затянувшийся пролог свести на нет. 
     Рак: А я-то думал, это - эпилог. 
     Дурак: Не все ль равно, когда он бесконечен. 
     (Звонок будильника. Все на мгновение замирают. Сурок потягивается). 
     Сурок: Опять вставать?! 
     (Первый, Второй, Третий, Четвертый и Пятый уроки с криком «Звонок на пе-ремену» выхватывают из-под Сурка подушку, на которую слетает моль. Один за другим все уходят со сцены). 
     Рак (удаляясь последним, бубнит на ходу): 
                       Мы позабыли сообщить, что фарс 
                       при свете фар, софитов и софизмов 
                       мы представляли вам о Душеньке с Морфеем. 
                       Прошу не путать с Марфой и Орфеем, 
                       прошу не путать арфу с корифеем, 
                       пролог, переходящий в эпилог... 
Дурак (высовываясь из-за кулис): Перед, переходящий в зад, 
                                                          как знамя переходящее, как слог 
                                                          согласия, переходящий в ад. 
     (Сурок выбегает, преследуемый Первым, Вторым, Третьим, Четвертым и Пятым уроками. Он снова утащил подушку, на которой и укладывается). 
     Дурак: Прошу не путать душ и душегубку, 
                  прошу не лазить Душеньке под юбку... 
     Сурок: Прошу считать подушеньку матрасом. 
     (Появляется Рак и пытается обнять Дурака клешнями). 
     Дурак (выскальзывая из объятий): А я считаю Рака пидарасом. 
     Рак: Ну вот, опять! Я все же часть тебя... 
     (Порок и Пророк появляются под ручку). 
     Порок: Не ссорьтесь, мальчики, вы оба под вопросом. 
     Пророк: Чем душу мне порадовать, любя? 
     Первый урок: Наверно, кресс-салатом или просом. 
     Второй урок: Да ведь душа не поймана - не вор. 
     Третий урок (бесцеремонно): За сим мы завершаем разговор. 
     Четвертый урок: Пока душа не спит, но дремлет тело... 
     Пятый урок: Мне выйти надобно по маленькому делу. 
     Все: Мы лично отправляемся поссать. 
             Прощайте, зрители, иль вам не надоело? 

---