.
. Александр Мень

Пролог Книги Бытия*

     Библейская тема неисчерпаема, необъятна, о ней можно говорить много, долго, но сегодня 
мы остановимся только на одной теме: Пролог Книги Бытия. Тем, кто не знает, я напомню, что первая книга Библии, первая книга Ветхого Завета называется в русской традиции Книгой Бытия. На одном из вечеров мы с вами уже говорили о первой главе этой книги, о важных для всего дальнейшего содержания строках, которые называются Шестодневом, - о шести днях Творения. Вслед за этим идет Пролог, занимающий примерно десять с лишним глав, посвященный ответу человека на великую тайну гармоничности мира, благости жизни - этого священного дара. Как человек ответил на этот дар?
     Иногда мы, люди XX века, да и в XIX веке было такое заблуждение, думаем, что цивилизация сильно испортила людей, сильно извратила их совесть и сознание. Это, конечно, справедливо. Но не нужно думать, что вся вина в ней. Не нужно думать, что дикий, нецивилизованный образ жизни сразу делает человека чистым, нравственным и благородным. Это неоправданный романтизм. Это своего рода новая мифология, мифология, которая ведет свое происхождение от Жана-Жака Руссо. Надеюсь, вы все знакомы с его произведениями, с его представлением о том, что Бог создал все прекрасно, а человек портит все. Звучит ярко, парадоксально и в то же время убедительно, но все-таки это не совсем так.
     Руссо считал, что первоначальный, первобытный человек - это такое существо, которое лишено всех уз и обуз цивилизации, это безгрешное, райское существо. Эту райскую жизнь 
искали художники и поэты. Вспомните о Гогене, который уехал на Гаити, чтобы найти там первоначальный эдем. Вспомните Оленина, героя Льва Толстого, который хотел
слиться с природой, вернуться из цивилизации, - «Казаки». Вспомните,
наконец, пушкинского Алеко, который хотел «презреть оковы просвещенья» и вернуться 
к первобытному образу жизни. Все они убеждаются, что это невозможно, что страсти продолжают играть также и там, где «оковы просвещенья» довольно слабы.
     В чем же дело? Библия отвечает нам на этот вопрос: не просто цивилизация (хотя она 
много несет в себе зловещего и разрушительного), не просто рост техники и всевозможных условий для лучшего быта людей мешает нам, а нечто темное, что находится в самом человеке. Это вовсе не клевета на нашу природу, это честная констатация того, что есть на самом деле.
     Пролог Книги Бытия говорит о восстании человека против благого Творца, восстании человека, которое привело его к различным катастрофам. Люди поверхностно и наивно понимают эти библейские строки, вечные строки - о грехопадении Адама, о первом братоубийстве, о Каине, который убил Авеля, об Исполинах, которые развратили цивилизацию,
так что зло стало вопить к небесам, и потоп обрушился на землю. И о той башне знаменитой Вавилонской, которая стала символом вызова, брошенного в небо. Это четыре акта единой драмы, которую мы можем назвать драмой мятежа, драмой человеческой свободы, 
направленной на зло. В нашу повседневную культуру, в наш язык, как бессмертные фрески, 
вошли эти вечные сказания.
     Вы все хорошо знаете, что «запретный плод», «Вавилонская башня». «Ноев ковчег» - это уже ходячие выражения у нас в языке, в литературе, в публицистике. А вы знаете, откуда взят знаменитый «голубь мира»? Голубь с оливковой ветвью в клюве? Это из сказания о потопе 
и Ное, этот голубь принес весть о том, что потоп окончен.
     Прежде критики Библии, историки, философы пытались оспаривать содержание этих рассказов, утверждая, что это не исторические рассказы. Но Священное Писание - это вечная мудрость, а вовсе не просто рассказ о жизни первобытных людей и о старинных наводнениях. Геологические катастрофы и быт древних людей любопытны, конечно, недаром у нас многие интересуются литературой про Атлантиду, но ведь не в этом суть. Библия совсем не об этом 
хочет нам рассказать. Она пользуется красками великих древних восточных легенд и создает вот эту, как я сказал, фреску, для того, чтобы все поколения, все народы могли увидеть единую истину, каждый на своем уровне, - и философ, и младенец, и дикарь, и человек 
цивилизованный. Примитивное мышление идет по пути Смердякова, лакея. Вы помните, как 
он говорил про Библию: «Про неправду все написано». Так вот, мы должны оставить эту точку зрения и подойти к этим священным строкам совершенно иначе.
     Смотрите на первый момент. Адам и Ева, то есть те, кто олицетворяет всех нас, воплощают 
в себе весь человеческий род, ставят под сомнение благость Творца. Змей, некое таинственное существо, очень осторожно подходит к ним и говорит: «Правда ли, что вам запрещено вкушать
отовсюду, от любого плода этого чудесного сада?» - «Нет, - отвечает Ева, - мы всюду вольны, 
вот только есть одно древо - Познания добра и зла - вот от него мы не должны вкушать, ибо 
Бог сказал нам, что если мы вкусим, то смертью умрем».- «О нет, не умрете», - говорит Змей.
Значит, Бог лжет? «А вы станете, как Боги, знающие добро и зло», - говорит Змей.
     Что это означает? В древнееврейском языке слово «знать» обозначает также «владеть», 
«уметь», «властвовать», «обладать» и даже «любить». Это особое слово, которое трудно переводится на европейские языки. Значит, это Древо власти, владычества, обладания, 
а не просто какого-то теоретического знания, вроде научных истин.
     Обладания чем? «Добро и зло» - это идиоматическое выражение, которое означает «все на свете». Иначе говоря, это древо символизирует все, весь мир, созданный Творцом, и власть 
над ним можно, оказывается, получить не через Творца, а как-то независимо от Него, противопоставляя свою волю Его воле.
     Этот образ поднимается над временем, пространством, над всеми культурами. Нам, людям 
XX века, этот образ очень хорошо знаком. Мы знаем, что такое стремление к власти, неодухотворенной власти над природой. Неодухотворенная власть над природой привела 
к попиранию природы, уничтожению ее, к тому, что она, наше материальное лоно, уже не
в состоянии больше нас кормить и выдерживать. И мы сегодня уже не знаем, в каком 
положении будут наши дети и внуки. Ученые с каждым днем выдвигают перед нами все 
более грозные прогнозы. Владычество существ, которые забыли о духовном центре, о духовном ориентире, а ищут только власть. Я помню, во дни моей юности был такой лозунг: «Мы не 
можем ждать милостей от природы, взять их у нее - наша задача». Эти слова приписывали Мичурину, может, и действительно он это сказал, не задумываясь особенно над последствиями. Эти слова тождественны по сути дела, по своей нравственной, духовной сути, тождественны тому, что произошло в библейском сказании.
     Власть над миром... И тогда уже человеку не нужен Творец, и уже тогда не нужна 
ориентация на вечное. Тогда он сам себе Бог. Змей говорит: «Вы будете, как Бог (или как боги - там стоит такое слово, оно может быть так и так переводимо). Вы будете владеть добром 
и злом». И Ева смотрит на этот плод и вкушает, за ней - Адам. И что же они увидели? Глаза 
их открылись, и они увидели, что они наги, т. е. они вдруг почувствовали свое сиротливое бессилие, стыд перед миром, перед Богом, они стали жалки. Вместо власти (Змей обманул 
их, конечно), вместо власти они не получили ничего.
     И вот дальше разворачивается сказание. Оно ставит вопрос о покаянии. Бог не обличает Адама, а говорит: «Где ты? Где ты, Адам?» А он спрятался. И мы видим картину, подобную 
сцене в детской комнате. Бог прогуливается по саду. Помните, что священный автор 
библейский прекрасно знал, что Бог нигде не гуляет. Это образ. Он ходит по саду и говорит: 
«Где ты, Адам?» А Адам спрятался. Тогда Бог все же спрашивает: «Может, ты вкусил с этого дерева?» И вместо того, чтобы сказать «да», Адам говорит: «Ты Сам виноват, это жена, 
которую Ты мне дал, это она меня научила». Жена тоже не берет на себя ответственность, она говорит: «Это Змей, вот кто виноват, это он меня надоумил». Покаяния нет. И ломаются отношения между Творцом и человеком, и человек должен прийти к Нему, вернуться к этим близким отношениям, пройдя свой, свободный, но горестный путь.
     В Евангелии есть притча, великая, бессмертная притча о блудном сыне. Вы, вероятно, ее знаете, многие, вероятно, видели знаменитую картину Рембрандта в Эрмитаже, в Ленинграде. Сын ушел от отца, все промотал, и, когда совсем ему нечего было уже есть, он вернулся к отцу,
думая, может, примет меня как слугу. Но отец встретил его еще издалека, выбежав навстречу. Такова судьба человечества, цивилизации, мира. Потому что история блудного сына - это мировая история. Как отец в притче не сказал ни слова сыну, не укорил его (а по понятиям 
того времени уйти из дома, взять часть имущества значило нанести ущерб семье), ни слова не сказал, все дал и молча проводил, так же и Творец – отдаляет от себя человека, и человек 
уходит в свой путь, путь познания мира, но уже другой, горький путь познания. И земля, уже отныне не друг его, он вступает с ней в борьбу.
     И вот рождаются два сына у Адама. Следующий этап драмы. Эти два Сына - не просто какие-то отдельные люди, это олицетворение двух типов первоначальной культуры. Простой пастух Авель, который не имеет дома, который странствует по степям и по лугам со своими овцами. Авель - это имя означает пыль, дым, мираж, призрак, но, по-видимому это человек,
который возлюбил вечность, который, принося Богу жертву, приносит свое сердце вместе 
с ней. Что означала жертва? Приглашение Бога на трапезу. Человек, который готовил себе 
ужин, призывал Бога, чтобы Он пришел и разделил его трапезу. Человек пытался восстановить разру шенное единство, разрушенный союз, или, как в Библии это называется, Завет. Вот что такое жертва.
     И Бог воззрел на жертву пастуха, скитальца. А на жертву земледельца, более 
цивилизованного, с нашей точки зрения, Каина, не воззрел. Почему? Библия не говорит, но дальнейшее нам все проясняет. Ибо Каин хотел разделить с Богом трапезу и приносил плоды земли для того, чтобы получить какие-то особые дары. В нем действовал корыстный мотив, 
корыстный мотив вроде того мотива, который живет в магии: вот, я буду волховать, я буду колдовать, я буду действовать и насильственно вызову какие-то эффекты, результаты. Боже мой, разве это древность? Разве это первобытный мир? - Это вечный мир. Таковы люди и сегодня. 
Все

это в нас живет, и не только в нашем церковном обиходе, когда некоторые люди приходят 
и говорят, мне надо заказать молебен, но только для того, чтобы сделать то-то и то-то, как бы пускают в ход некий механизм, но без внутренней направленности сердца. Это живет в людях всегда и, к сожалению, будет еще жить долго.
     Так вот, две жертвы, одна принята, другая - нет. Что же делает Каин, когда видит, что жертва не принята? Он пытается устранить со своей дороги того, кто ему мешает, - брата. Он убивает, 
он тайно убивает его, думая, что Бог не видит. Он один теперь остался, уж теперь Богу ничего
не останется, как прийти к нему. И тогда раздается голос Творца: «Каин, где твой брат Авель?» Опять призыв к покаянию. «Каин, где твой брат Авель?»-И ответ Каина, ставший тоже вечным, высеченный на черных стенах: «Разве я сторож брату моему?»
     Вот первая драма свершилась. Человек, как бы следуя некоему новому религиозному 
сознанию (ведь жертва - это начало религии, «религия» - это от «religare», это связь, связь 
неба с землей) - человек хочет соединиться с тем, кого он потерял. И вот уже на этой почве возникает сначала ложь, зависть, и, наконец смерть, братоубийство.
     А почему же Каин немедленно не получает воздаяние, возмездие? Потому что раз и навсегда 
в Библии дается указание, что божественный Промысел - это не автоматическая инстанция карательная, а это Воля, создающая в нашем мире единый закон, единый нравственный миропорядок, и в нем все связано сложнейшим, тончайшим образом. Поэтому Каин уходит ненаказанный, наказанием становится само зло, сам его грех, преступление, его одиночество, 
его изгнание. И очень интересно, что именно потомки Каина, согласно Библии, и создают 
первые начала цивилизации. Они строят первые города, они изобретают первые инструменты,
как повествует Библия. Почему она так повествует, для чего это рассказано? Для того, чтобы показать, что в цивилизации любого времени всегда была некая червоточина. Не сама по себе 
она была зло, но что-то в ней было теневое и опасное.
     И вот надвигается новый виток человеческого зла. Этот виток связан с магией и язычеством. Библия рассказывает об этом крайне символично. Там сказано, что небесные существа 
полюбили земных женщин, сошли к ним, вступили с ними в брак, и от этого брака родились Исполины. Что это означает? В Библии часто брак является символом религиозного завета, 
связи. Когда говорится о Христе и Церкви, употребляются термины «брак». Церковь-«невеста Христова». Когда говорится о Боге и ветхозаветной общине, тоже употребляются термины, символика брака. А вот здесь люди вступают в брак с некими демоническими существами, которые, нарушив существующий порядок, вторгаются в человеческий мир. Здесь начинаются волшебство и волхование. Согласно старинным легендам, возникшим еще до нашей эры, этот процесс-начало использования демонических сил, оккультных сил в целях человека, когда 
вошло черное нечто в человеческое сознание. И это достигает какой-то предельной точки, разрушаются те преграды, которые отделяют гармоничный мир от мира хаоса,-и воды потопа обрушиваются на землю. Потому что мир потерял смысл. Вы знаете, что в начале мир имел, согласно Библии, форму водной бездны. И вот снова как будто бы мир возвращается к
истокам - все гибнут. Совершенно не важно для нас сейчас, в какой степени исторично это происходило так. Тем, кто хочет узнать о подробностях этой катастрофы, я рекомендую прочесть прекрасную книгу Кондратова, вышедшую несколько лет назад, которая называется «Великий потоп, миф или реальность?». А также книгу Александра Горбовского «Загадки и открытия». 
Там это рассматривается с точки зрения любознательности: были ли глобальные водяные катастрофы, которые потопили некогда высокие цивилизации. Вероятно, были. Но не в этом 
суть. А суть в том, что человек достиг такого состояния, что природа больше не выдерживала 
и аннулировала его. Но кто-то - остается. Как бы посеянное один раз человечество не уничтожается полностью, а линия продолжается.
     И вот по волнам затопленного мира движется ковчег Ноя. Он именуется в разных легендах по-разному, в Библии-Ной. Ковчег останавливается на Араратских горах, там, где впоследствии появилась страна Урарту или современная Армения. И оттуда начинается расселение человека, 
от потомков Ноя - от Сима, Хама и Яфета. И дальше идут в Библии перечисления на несколько страниц, перечисления имен потомков каждого из этих трех сыновей. Спрашивается, зачем это? Зачем эти причудливые и странные имена, которые тянутся друг за другом? Какое в этом назидание? Какой смысл в этом? А смысл огромный. Это конкретное, зримое, понятное для любого поколения изображение человечества как единой семьи, единокровной семьи, родословие, генеалогию которой можно почти графически изобразить. И все народы, которые только были известны тогда священному писателю, все народы были включены в эту схему,
в эту таблицу. И это подтверждают впоследствии слова Нового Завета, где сказано, что от 
единой крови произвел Бог род человеческий. Мы все не только духовно одно, но и кровно 
одно, мы кровные родственники, от одного корня, говорящие на разных языках, живущие в разных концах земного шара, имеющие разную историю, но от одного корня мы братья
и сестры. Вы думаете, это легко было тогда утверждать? Тогда, когда были написаны эти строки, тысячи лет тому назад? Конечно, нелегка. Ведь и сегодня люди еще не доросли до этой древней истины. И пусть наука, этнография, антропология, подтвердила библейское учение о единстве рода человеческого, именно в наше столетие, когда эта наука достигла больших результатов, расовые и национальные конфликты продолжают бушевать, и люди не научились видеть в непохожем брата или сестру. Оказывается, уроки Священного Писания отнюдь не устарели. Несмотря на всю архаичность, казалось бы, вот этих сказаний, они являются вечным откровением, в котором каждый век может найти непреходящую мудрость для жизни.
     И, наконец, завершается все это сказанием о башне. Как объединить людей, когда они уже имеют разные языки, имеют разные традиции и обычаи, разный темперамент, разный облик? Есть два пути. - Взаимопонимание и братство. Но есть и насильственное соединение. Таким насильственным соединением в древности, как и потом, были империи. Империи,
построенные на власти меча. И в этих империях существовал такой оборот, такое выражение: сделать людей постороннего города или страны говорящими на одном языке. Это вовсе не означало, что они действительно говорили на одном языке, но это означало, что они, потеряв свою родину, становились просто анонимными подданными царя. Причем ассирийские, вавилонские и другие завоеватели очень часто устраивали массовые депортации. С какой 
целью? Чтобы перемешать население, чтобы погасить национальные очаги сопротивления, 
чтобы вообще национальную культуру убить, чтобы люди были все одинаковые - чтоб они 
были «люди одного языка». И вот эту модель, жесткую, но, увы, нам всем знакомую, мы 
находим в сказании о Вавилонской башне. Там сказано: «и был у них один язык и одно 
наречие». Собранные люди. Чем собранные? Любовью? - Нет.  Братством? - Нет.  Сотрудничеством? - Тоже нет. Они собраны силой. И для того, чтобы не рассеяться по земле 
(в нашем переводе сказано не совсем точно), они говорят: «Построим башню до неба, чтобы 
не рассеяться», чтобы всегда этот огромный монумент, этот гигантский дворец, 
поднимающийся к облакам, всегда указывал на гордость завоевателей, величие человека. 
Величие очень спорное и сомнительное, но надо представить себе, когда это писалось. 
Имелась в виду плоская равнина Месопотамии. Вот на этой плоской равнине, где легко потеряться и заблудиться, поднимается многоступенчатый столп, башня. Столпотворение... 
Вот таким образом люди не потеряются. О, наш век знает много таких Вавилонских башен!
     Так вот, дальше неожиданный поворот. Когда уже они пошли делать витки к небу, сказано, 
что Бог сошел посмотреть, что они там делают. Опять-таки, священный автор совсем не 
думал, что Богу нужны были какие-то ступеньки, что Он должен был смотреть чуть ли не 
в подзорную трубу на них. Нет, это образ. Но крайне выразительный. Ведь только что
мы думали о гигантской башне, которая поднимается до неба. И, надо сказать, основания 
у писателя были, - он перед глазами видел Вавилонскую башню, которая имела 90 метров высоты. В те времена это очень много. Для цивилизации примитивной, которая была, скажем, 3-4 тысячи лет тому назад, 90-метровая башня-это очень серьезно. Так вот, она и навеяла этот образ. Поднимается башня к небу, и вдруг Бог смотрити где-то она там. Она становится маленькой. Ему надо наклониться, ему надо сойти вниз, чтобы разглядеть это «грандиозное» сооружение. И сразу притязания людей, гордыня человеческая и вечные замыслы 
Божественные оказываются совершенно несопоставимыми. И Бог смешал их языки, они перестали понимать друг друга. И кончилось это строительство.
     Человек на протяжении всех этих сказаний показан как повернувшийся к Божественной Свободе спиной, и у нас возникает искушение спросить: Ну, почему же Провидение не остановило человека? Почему оно не сказало ему, вернись немедленно или ты погиб! - Потому, что мы Его образ и подобие. Только в свободе, только испытав сами, что такое удаление от истины, мы можем ее по-настоящему полюбить и столь же свободно к ней возвратиться.
     В этом заключается смысл драматического, я бы сказал, несколько мрачного Пролога Книги Бытия. Ибо ответ человека горек. Но нам остается надежда. Пусть многие говорят Богу «нет». 
Он находит людей, которые скажут Ему «да». Он находит людей, с которыми Он заключит 
Завет, и с этого начнется новый этап истории, который мы называем Ветхозаветным. А затем -Новозаветный. Но это уже другая часть Библии.

---

     *Лекция, прочитанная 11/I I 1989 г. в Доме культуры «Красная Пресня».