Мы лишь вкратце и в общих чертах разобрали, кто и как высказался относительно 
начал и истины; но во всяком случае мы можем на основании этого заключить, что из говоривших о начале и причине ни кто не назвал таких начал, которые не были уже рассмотренны в нашем сочинении о природе, а все - это очевидно - так или иначе касаются, хотя и неясно, этих начал. В самом деле, одни говорят о начале как материи, 
все равно, принимают ли они одно начало или больше одного и признают ли они это начало телом или бестелесным; так, например, Платон говорит с большом и малом, италийцы - о беспредельном, Эмпедокл - об огне, земле, воде и воздухе, Анаксагор - о беспредельном множестве Гомеомерии. Таким образом. все они занимались подобного рода причиной, а так же те, кто говорил о воздухе, или огне, или воде, или о начале, которое плотнее огня, но разреженнее воздуха; ведь утверждали же некоторые, что первооснова именно такого рода. 
     Они касались только этой причины; а некоторые другие - той, откуда начало 
движения, как, например. те, кто объявляет началом дружбу и вражду, или ум пли 
любовь. 
     Но суть бытия вещи и сущность отчетливо никто не объяснил; скорее же всего 
говорят о них те, кто признает Эйдосы, ибо Эйдосы для чувственно воспринимаемых вещей и единое для Эйдосов они не принимают ни за материю, ни за то, откуда 
начало движения (ведь они утверждают, что Эйдосы-это скорее причина 
неподвижности и пребывания в покое), а Эйдосы для каждой из прочих вещей и 
единое для Эйдосов они указывают как суть их бытия. 
     Однако то, ради чего совершаются поступки и происходят изменения и движения, 
они

некоторым образом обозначают как причины, но не в этом смысле, т. е. не так, 
как это естественно для причины. Ибо те, кто говорит про ум или дружбу, 
принимают эти причины за некоторое благо, по не в том смысле, что ради них 
существует или возникает что-то из существующего, а в том, что от них исходят 
движения. Точно так же и те кто приписывает природу блага единому или сущему, 
считают благо причиной сущности, но не утверждают. что ради него что-то существует или возникает. А поэтому получается, что они некоторым образом и говорят и нe 
говорят о благе как о причине, ибо они говорят о нем не как о причине самой по 
себе, а как о причине привходящей. 
     Итак, что мы правильно определили причины, и сколько их, и какие они, об этом, видно, свидетельствуют нам и все эти философы; ведь они не в состоянии были найти какую-либо другую причину. Кроме того, ясно, что надо искать причины - или все так, 
как это указано здесь, или каким-нибудь подобным способом. А как высказался каждый 
из этих философов, как обстоит дело с началами и какие трудности здесь возможны, 
мы разберем вслед за этим. 
{10} 

<.....................................>