С этим связан вопрос, есть ли числа, [геометрические] тела, плоскости и точки некоторого рода сущности или нет. Если они не сущности, от нас ускользает, что же 
такое сущее и каковы сущности вещей. В самом деле, состояния, движения, отношения, расположения и соотношения не означают, по-видимому, сущности чего бы то ни 
было: ведь все они сказываются о каком-то предмете (hypokeimenon), и ни одно из них 
не есть определенное нечто. А если взять то, что скорее всего можно бы считать сущностью - воду, землю, огонь и воздух, из которых состоят сложные тела,-то тепло, холод и тому подобное суть их состояния, а не сущности, в то 
время как одно лишь тело, испытывающее эти состояния, пребывает как нечто сущее 
и как некоторая сущность. Однако же тело есть сущность в меньшей мере, нежели плоскость, плоскость - в меньшей мере, нежели линия, а линия - в меньшей мере, чем единица и точка. Ибо они придают телу определенность, и они, видимо, могут существовать без тела, тогда как тело без них существовать не может. Поэтому, в то 
время как большинство людей и более ранние философы считали сущностью и сущим тело, а все остальное - его состояниями, а потому и [установленные ими] начала тел-началами всего существующего, философы более поздние и признанные более мудрыми, чем первые, считали началами числа. Таким образом, как мы уже сказали, 
если числа и геометрические величины не сущность, то вообще ничто не сущность 
и не сущее, ибо не подобает называть сущими их привходящие свойства. 
     Но с другой стороны, если признать линии и точки сущностью в большей мере, чем 
тела, а между тем мы не видим, к каким телам эти линии и точки могли бы относиться (ведь в чувственно воспринимаемых телах они находиться не могут), то, можно 
сказать, вообще не существует никакой сущности. Далее, очевидно, что все они суть деления тела или в ширину, или в глубину, или в длину. Кроме того, в том, что имеет объем, ни одна фигура не содержится больше, чем другая; поэтому, если и в камне не содержится [изображение] Гермеса, то и половина куба не содержится в кубе как нечто отграниченное, а следовательно, не содержится в нем и плоскость, ибо если бы в нем заключалась какая бы то ни была плоскость, то также и та, которая отграничивает половину куба; то же можно сказать и о Ливии, 
я

о точке, и о единице. Поэтому если, с одной стороны, тело есть в наибольшей мере сущность, а с другой - в большей мере, чем тело,-плоскость, линия и точка, хотя они 
и не действительно сущее (me esti) и не какие-то сущности, то от нас ускользает, что же такое сущее и какова сущность вещей. 
     В самом деле, помимо указанных нелепостей получаются также нелепости относительно возникновения и уничтожения. А именно: если сущность раньше 
не существовала, а теперь существует, или раньше существовала, а потом нет, то эти перемены, надо полагать, она испытывает через возникновение и уничтожение. 
Между тем точки, линии и плоскости не могут находиться в состоянии возникновения или уничтожения, хотя они то существуют, то не существуют. Ведь когда [два] тела приходят в соприкосновение или [одно тело] разделяется, то в первом случае - при их соприкосновении-сразу же получается одна граница, а во втором - при разделении - 
две. Таким образом, после соединения тел [одна граница] уже не существует, а исчезла, 
а по их разделении имеются те [границы], которых раньше не было (не могла же разделиться надвое неделимая точка). Если же [границы] возникают и уничтожаются, 
то они из чего-то ведь возникают. И подобным образом дело обстоит и с «теперь» во времени. Оно также не может находиться в состоянии возникновения и уничтожения 
и все же постоянно кажется иным, что показывает, что оно не сущность. И точно так 
же, совершенно очевидно, обстоит дело и с точками, и с линиями, и с плоскостями: 
к ним применимо то же рассуждение, так как все они одинаково или границы, или деления. 

<.....................................>