Оставим теперь вопрос о том, что существует как привходящее, ибо оно 
определено в достаточной мере. Что же касается сущего в смысле истинного и 
во-сущего в смысле ложного, то оно зависит от связывания и разъединения, а 
истинное и ложное вместе - от разграничения членов противоречия, а именно: 
истинно утверждение относительно того, что на деле связано, и отрицание 
относительно того, что на деле разъединено; а ложно то, что противоречит этому разграничению; как оказывается возможным «мыслить вместе» или «мыслить отдельно»[1] - это другой вопрос, а под «вместе» и «отдельно» я разумею не то, что возникает последовательность, а то, что возникает некоторое единство. Ведь 
ложное и истинное не находятся в вещах, так чтобы благо, например, было 
истинным, а зло непременно ложным, а имеются в [рассуждающей] мысли, в 
отношении же простого и его сути - даже и не в мысли. Так вот, что должно 
исследовать относительно сущего и не-сущего в этом смысле, - это надо разобрать 
в дальнейшем. А так как связывание и разъединение находится в мысли, но не в 
вещах,

а сущее в смысле истинного отлично от сущего в собственном смысле (ведь 
мысль связывает или отделяет либо суть вещи, либо качество, либо количество, либо 
еще что- нибудь подобное), то сущее в смысле привходящего и в смысле истинного 
надо теперь оставить, ибо причина первого неопределенна, а причина второго - некоторое состояние мысли, и как то, так и другое касаются остающегося рода 
сущего и не выражают ничего такого, чего уже не было бы в природе сущего. 
Поэтому мы их и оставим, рассмотреть же следует причины и начала самого 
сущего как такового, <а из того, что было установлено нами относительно многозначности каждого [выражения], ясно, что о сущем говорится в различных смыслах>. 

<.....................................>