Остановимся теперь на одном вопросе, который представляет известную 
трудность и для тех, кто признает идеи, и для тех, кто не признает их, и который 
был затронут в самом начале при изложении затруднений Если не утверждать, что сущности существуют отдельно, притом так, как говорится о единичных вещах, то 
будет устранена сущность, как мы ее понимаем. А если утверждать, что сущности существуют отдельно, то каковы их элементы и начала? 
     Если признать их за единичное и не общее, то существующих вещей будет столько, сколько есть элементов, и элементы не будут предметом познания. В самом деле, 
предположим, что слоги в речи - сущности, а их звуки - элементы сущностей. Тогда 
{144} 
необходимо, чтобы слог ба был один, и каждый из слогов также один, раз они не 
общее и тождественны [лишь] по виду, а каждый один по числу и определенное 
нечто и неодноименен. Да и кроме того, они всякое само-по-себе-сущее считают 
одним [по числу]. Но если слоги таковы, то также и то, из чего они состоят; значит, 
будет лишь один звук а, и не более, и не будет больше одного ни один из остальных 
звуков на том же основании, на каком и один и тот же слог не может повторяться. 
А если так, то помимо элементов не будет другого существующего, а будут только элементы. Далее, элементы не будут и предметом познания: ведь они не общее, 
между тем предмет знания - общее. И это ясно из доказательств и определений: 
ведь не получится умозаключения, что у этого вот треугольника углы равны двум 
прямым, если они не у всякого треугольника два прямых, или что этот вот человек 
есть лживое существо, если не всякий человек есть живое существо. 
     А с другой стороны, если начала действительно суть общее, то либо и сущности, происходящие из них, общие, либо не-сущность будет первее сущности: ведь общее 
не есть сущность, элемент же и начало были признаны общими, а элемент и начало первее того, начало и элемент чего они есть. Все эти выводы вполне естественны, 
когда

считают идеи происходящими из элементов и помимо одинаковых по виду сущностей и идей признают некое отдельно существующее единое. Но если ничто 
не мешает, чтобы, скажем среди звуков речи было много а и б и чтобы, помимо 
этого множества, не было никакого самого-по-себе-о или самого-по-себе-б, то по 
этой причине будет бесчисленное множество сходных друг с другом слогов. А что предмет всякого познания - общее, а потому и начала существующего должны быть общими, но вместе с тем не быть отдельно существующими сущностями,- это утверждение, правда, вызывает наибольшую трудность из всего сказанного, однако 
оно в некотором отношении истинно, а в некотором - не истинно. Дело в том, что 
знание, так же как и познавание, двояко: с одной стороны, это имеющееся в 
возможности, а с другой - в действительности. Так вот, возможность, будучи как 
материя общей и неопределенной, относится к общему и неопределенному, а действительность, будучи определенной, относится к определенному, есть «вот это» 
и относится к "вот этому". Только привходящим образом. зрение видит цвет вообще, потому что вот этот цвет, который оно видит, есть цвет [вообще]; и точно так же 
вот это а, которое рассматривает сведующий в языке, есть а [вообще]. Ведь если 
начала должны быть общими, то и происходящее из них необходимым образом 
также общее, как это имеет место в доказательствах. А если так, то не будет ничего отдельно существующего, т. е. никакой сущности. Однако ясно, что знание в 
некотором отношении есть общее знание, а в некотором - нет. 

<.....................................>