.
X I I. «НАПРАСНО СТАРУШКА ЖДЕТ СЫНА ДОМОЙ...» 

     Расстрелы продолжались каждый день. Однажды, во время всеобщего построения, комендант на своем ломаном русском вызвал из строя двоих новичков. Одного из них,    Бориса Бука, я хорошо знал еще по довоенному времени... 
     Вызванные быстренько вышли в центр двора. Вид у обоих был очень довольный. Вероятно, они думали, что сейчас будет объявлено об их освобождении. Но мы-то хорошо знали, чем кончаются такие вызовы на середину . А эти обреченные явно заблуждались... 
     Прокопупе что-то доложил Радомскому по-немецки. Тот удовлетворенно кивнул. Тогда комендант велел обоим лечь на землю лицом вниз. Незнакомый узник сразу же выполнил команду. И штурмбаннфюрер моментально его пристрелил. 
     А Борис, бледный как смерть, стал по-немецки объяснять офицеру, что ни в чем не виноват. Однако это Радомского абсолютно не интересовало. Он повторил свой приказ: 
     - Зих леген ауф ди эрде! (Ложись на землю!) 
     - Наин! - вскричал Борис в отчаянье. 
     В ответ прозвучало два выстрела. Но несчастный    Бука продолжал стоять, чуть покачиваясь. Тогда изверг подошел ближе и выстрелил в упор, прямо в открытый рот Бориса... 
     Через переводчика Радомский объяснил, что прошедшей ночью кто-то подслушал разговор этих двоих. Они тайно планировали побег. Для нас же было ясно другое: это очередная ложь и уловка эсэсовского палача. 
     Но убийством трагическая история не закончилась. Мы знали, что передачи Борису в лагерь приносила какая-то старушка. Не знаю, кем приходилась она ему: то ли мать, то ли бабушка. Еще целый месяц после расстрела продолжала она их приносить. И каждый раз спрашивала Мороза, почему нет Бориса? Не моргнув глазом, бригадир-изверг врал: 
     - Мамаша, не волнуйся. Борис чувствует себя хорошо! А работает он сейчас за территорией... 
     Совсем не сострадание руководило им. Обманывал он ее с одной целью: таким способом еда, принесенная старой женщиной, доставалась ему. 
     Кто-то из наших заключенных со вздохом произнес слова из известной флотской песни «Раскинулось море широко» про трагическую судьбу кочегара - « Напрасно старушка ждет сына домой...» 
    

В один из ее приходов, когда у бригадира испортилось настроение, он грубо оборвал обычные вопросы старушки: 
     - Убирайся, бабка, и больше не морочь мне голову! Нет Бориса и больше не будет! 
     - А куда же он делся? - со страхом спросила она. 
     - Сказано, нет его и больше не будет!.. Твой Борис давно расстрелян. 
     Как только старушка услышала эту страшную правду, у нее подкосились ноги. С котомкой в руках она буквально рухнула на землю и горько зарыдала. Когда мы уходили на обед, она, немного придя в себя, подозвала одного из нас и протянула передачу: 
- Возьмите, сыночки. Хоть вы съешьте. Погиб мой Боринька... 
     Тут же подошел прислужник Мороза Карпо и все у заключенного отобрал. Так мы и не воспользовались ее передачей. И что удивительно. Через некоторое время на нашем участке снова появилась ее сгорбленная фигурка. 
     К бригадиру уже не подходила, а издали все смотрела на нас, не сводя глаз. Когда мы стали выезжать за дерном, она осмелилась приблизиться и спросить про смерть Бориса: 
     - Правда это, что нет его уже в живых ? Или бригадир ваш снова обманул меня? 
     Мы вынуждены были подтвердить, что Борис погиб. Ничего не говоря, она залилась слезами. Уходя, старушка оставила на повозке, в которую мы впрягались, сверток с едой. Заметив его, Карпо забрал и эту последнюю передачу...