.
10. Медовый месяц господина Цукермана 

Господин Цукерман погрузился
                                             в семейную жизнь,
Получивши за Двойрой приданого
                                              тысяч на двадцать.
Двойра ходит за мужем, как тень, как раба,
                                                            И, кажись,
Все сложилось прекрасно.
                                  Чего бы ему волноваться?
Старый Немзер был прав: ну не клад ли
                                                          такая жена?
Как искусно она вышивает мережкой
                                                             и гладью!
Как прекрасно готовит еврейскую рыбу она!
Как она, наконец, восхитительно жарит
                                                                 оладьи!
Тут бы жить, наслаждаясь.
                                Вкушать бы семейный уют
В этот сладкий, медовый,
                  блаженством наполненный месяц...
Цукерман недоволен. Дела ему спать не дают,
Жить спокойно мешают.
                                       И не пустяки его бесят:
От Варшавы до Витебска катится стачек волна,
Восемь сотен кожевников забастовало
                                                           в Сморгони,
В Минске создан стачком.
                                    Согласитесь, его ли вина
В том, что все эти дрязги улыбку с лица его
                                                                    гонят?
Цукерман похудел. Он блуждает,
                                                      убитый тоской.
Он готов разрыдаться, да перед женою неловко.
Это шутка сказать:
                             подмастерья в его мастерской
До сих пор не сдались!
                              До сих пор у него забастовка!
Он менял свою тактику: он убеждал их,
                                                                  как друг,
Он грозил, как хозяин.
                                Успехи по-прежнему жидки.
Сколько чудных заказов уже проплыло
                                                               мимо рук!


Кто, скажите, теперь возместит ему
                                                           эти убытки?
И однажды в туманный денек
                                              господин Цукерман,
Целый месяц не брившийся, вывалян в пухе
                                                                 и перьях,
Как оплеванный, начал смиренно ходить
                                                                по домам
И мириться с последним из своих
                                                        подмастерьев:
«Добрый день, Соломон!
                               Мы не виделись прямо века! 
Я пришел к вам по-дружески
                                           для одного разговора:
Выходите работать! Довольно валять дурака!
Позабудем вражду. Это ж чисто семейная
                                                                    ссора».
Подмастерье подумал и стал папиросы вертеть,
Посоливши махоркой обрывок
                                               из «Русского слова».
«Нам, хозяин, работать у вас запретил
                                                                   комитет.
Мы потребуем с вас выполнения
                                                     наших условий».
«Комитет – это чушь! Важен не комитет,
                                                                  а карман.
Мы и сами помиримся. Дайте мне чашечку
                                                                         чаю!
Кто вам кушать дает:
                                   комитет или я – Цукерман?
Вы хотите прибавки? Достаточно!
                                                        Я прибавляю!» 

<..............>

________________________________________________________
п