Можно, конечно, предположить, что Дагон, главный бог филистимлян, был богом плодородия и имел отношение именно к сельскому хозяйству (Дагон – даган – хлебные злаки, жито), но в этом случае такое предположение входит в противоречие с теми фактами, что филистимляне считались морским народом. Хотя надо сказать, что прибрежные народы Средиземноморья, наряду с морскими своими наклонностями, возделывали виноградную лозу, оливковое дерево и сеяли злаки. Филистимляне в этом отношении от этих народов ничем не отличались. Так, например, филистимский город Геф –  – (гат, gat) имеет семантику – винодельня, давильня. И, таким образом, ясно, что древние жители города Геф имели прямое отношение к виноградарству. По этим малым остаткам языка филистимлян ученые предполагают, что они в языковом отношении в древнейшие времена слились с окрестным хананейско-израильским населением, но мы предполагаем, что они более, чем слились – они изначально говорили на этом языке. Подтверждением этому является то, что еще при Аврааме царь филистимлян именуется Авимелехом – смысловое значение: мой отец царь. Напомним, что при заключении договора с Авраамом царя филистимского сопровождал военачальник  Пихол – на иврите  «» – (пихол, pihol).  Если учесть, что «»  – (каф, kaf) может иметь звучание (хаф, haf) и что «» – (хет, het) буква близкая по звучанию букве  «», то имя Пихол также имеет определенную семантику – «» – (похал, pohal), переводящуюся на русский язык как мешок-седло или переметная сумка. Предмет, имеющий непосредственное отношение к воинскому снаряжению. Вполне вероятно, что Пихол был потомственным воином и поэтому родители дали ему такое имя. Есть еще одно филистимское имя, называемое в Библии – богатырь Голиаф, с которым сразился Давид. Голиаф на иврите пишется – «» – (голиат, goliat). Семантическое смысл этого слова – изгнание. Таким образом, судя только по приведенным здесь именам, переданных (вне всякого сомнения) библейским повествованием без искажения 
(так, как эти имена звучали на живом языке филистимлян) можно утверждать, что язык пелиштим, если и отличался от языка иудеев, то только на диалектном уровне. 
   Коснемся коротко этимологии слова филистимляне – «» – (пелиштим, pelishtim), учитывая при этом, что буква «» может произноситься как «шин, shin» и как «син, sin». Слово это по мнению специалистов берет свое этимологическое начало от 
«» – (плиша, plisha) – вторжение, но вполне вероятно, что слово пелиштим трансформировалось из слова «пеласги». Пеласгами, как мы об этом уже говорили, назывались народы восточной части Средиземного моря – в том числе и филистимляне. Мы не утверждаем, но, может быть, «пеласги» на иврите (в соответствии с законами произношения заимстовованных слов) превратилось в «пелашги». Но в иврите гласные звуки неустойчивы и поэтому звук «а» мог легко перейти в «и». В итоге – «пелишги». И, вероятно, отсюда, «пелиштим»  и наименование страны – Палестина. 
   Наберемся терпения и проследим развитие взаимоотношений народа израилева и филистимлян, руководствуясь библейским источником. После смерти Авраама 83 летний его сын Исаак вернулся из земли полуденной в места своего детства – к колодцу Агари. Но жил там недолго, ибо наступили времена голода и «пошел Исаак к Авимелеху, царю Филистимскому, в Герар» (Бытие, гл. 26:1). Заметим попутно, что с момента встречи Авраама с царем филистимлян Авимелехом до встречи с ним Исаака миновало 83.5 года (89 – 5.5). Таким образом Авимелеха, подобно Аврааму, можно считать долгожителем. 
   Живя в Гераре, Исаак возвеличился. «У него были стада мелкого и стада крупного скота и множество пахотных полей, и Филистимляне стали завидовать ему. И все колодези, которые выкопали рабы отца его при жизни отца его, Авраама, Филистимляне завалили и засыпали землею. И Авимелех сказал Исааку: удались от нас; ибо ты сделался гораздо сильнее нас. И Исаак удалился оттуда, и расположился шатрами в долине Герарской, и поселился там. И вновь выкопал Исаак колодези воды, которые выкопаны были в дни Авраама, отца его, и которые завалили Филистимляне по смерти Авраама; и назвал их теми же именами, которыми назвал их отец его» (гл. 26:14, 15, 16, 17, 18). 
   После того, как Исаак обустроился в долине Герарской, пришел к нему из Герара Авимелех и свита его. «Исаак сказал им: для чего вы пришли ко мне, когда вы возненавидели меня и выслали меня от себя?» (гл. 26:27). Филистимляне, как и в авраамовы времена, были настроены весьма миролюбиво и предложили заключить союз: «Чтобы ты не делал нам зла, как и мы не коснулись до тебя, а делали тебе одно доброе и отпустили тебя с миром» (гл. 26:29). В ответ на такое предложение: «Он сделал им пиршество, и они ели и пили. И встав рано утром, поклялись друг другу; и отпустил их Исаак, и они пошли от него с миром» (гл. 26:30, 31). 
   После этих событий тема филистимлян появляется во Второзаконии. Моисей, как мы уже об этом говорили в начале нашей статьи, в своей воинственной и патриотической, но в пункте о филистимлянах несправедливой речи, включает пелиштим в народы ханаанские, что не соответствует тому, что сказано об этом в Бытие. Завоевательские аппетиты Моисея, при всех остальных его положительных качествах, обойдутся дорого народу Израиля, ибо ошибка Моисея замечена не будет и, как пророческое указание о завоевании земли филистимской, перейдет в область традиционного религиозного и политического мышления. Отметим, что с момента заключения второго мирного договора филистимлян с евреями (с сыном Авраама Исааком) до воинственных призывов Моисея уничтожить филистимское государство (учитывая 1296 г. до н. э. – год исхода евреев из Египта, вычисленный нами в статье «Исход», стр. 99) прошел 301 год (1712 – 75 – 1296 – 40). 
   Затем противостояние филистимлянам ставит на повестку дня продолжатель дела Моисеева Иисус Навин. 
   Иуда и Симеон переходят от слов к делу: «Иуда взял также Газу с пределами ее, Ашкелон с пределами его и Екрон с пределами его» (Книга Судей, гл. 1:18). В той же самой Книге Судей нам сообщается список народов, оставленных для искушения Израиля а также «для того только, чтобы знали и учились войне последующие роды сынов Израилевых, которые прежде не знали ее» (Книга Судей, гл. 3:2). В числе искусителей, наряду с другими народами и землями (в качестве учебного военного полигона), названы «пять владельцев Филистимских» (Книга Судей, гл. 3:3). 
   Несмотря на успехи Иуды в деле покорения земель филистимлян, эти успехи были сведены на нет, потому что «сыны Израилевы продолжали делать злое пред очами Господа, и предал их Господь в руки Филистимлян на сорок лет» (Книга Судей, гл. 13:1). В этой же главе нам сообщается история рождения еврейского Геракла Самсона. Ангел Господен явился жене человека из Цоры, от племени Данова, именем Маной и предсказал ей рождение богатыря, который «начнет спасать Израиль от руки Филистимлян» (Книга Судей, гл. 13:5). 
   Чем закончилось предсказание Ангела Господня известно. Филистимляне взяли обессилевшего Самсона, «выкололи ему глаза, привели его в Газу, и оковали его двумя медными цепями, и он молол в доме узников» (Книга Судей, гл. 16:21). И когда волосы у Самсона отросли и сила вернулась к нему, он сказал: «Умри, душа моя, с Филистимлянами! И уперся всею силою, и обрушился дом на владельцев и на весь народ, бывший в нем. И было умерших, которых умертвил Самсон при смерти своей, более, нежели сколько умертвил он в жизни своей» (Книга Судей, гл. 16:30). 
   Казалось бы, что филистимляне уничтожены Самсоном навсегда, но не тут-то было. Во времена Самуила эта проблема возникает снова: «И было слово Самуила ко всему Израилю. И выступили Израильтяне против Филистимлян на войну, и расположились станом при Авен-Езере, а Филистимляне расположились при Афеке. И выстроились Филистимляне против Израильтян, и произошла битва, и были поражены Израильтяне Филистимлянами, которые побили на поле сражения около четырех тысяч человек» (1-я Ц., гл. 4:1, 2). Израильтяне, чтобы умилостивить Бога, принесли ковчег завета Господня в стан, но это не помогло. Филистимляне сразились с ними снова «и поражены были Израильтяне, и каждый побежал в шатер свой, и было поражение весьма великое, и пало Израильтян тридцать тысяч пеших. И ковчег Божий был взят» (1-я Ц., гл. 4:10, 11). 
   Однако в это время поразила весь народ филистимлян болезнь и пошла молва, что виной этому ковчег израильтян, взятый в качестве трофея. Филистимляне призвали своих жрецов и прорицателей, чтобы узнать, что им делать с этим трофеем, как освободиться от него без последствий. Жрецы предложили вернуть ковчег израильтянам и при этом принести жертву повинности Богу израильтян «по числу владетелей Филистимких пять наростов золотых и пять мышей золотых» (1-я Ц., гл. 6:4). И были изготовлены эти жертвенные предметы – за города Ашдод, Газу, Ашкелон, Геф, Екрон. И ковчег был взят израильтянами – жителями Кириафиарима. По прошествии двадцати лет после этих событий филистимляне были поражены израильтянами по слову Самуила, взывавшего к Господу. И, как пишется в Библии, «усмирены были Филистимляне, и не стали ходить более в пределы Израилевы; и была рука Господня на Филистимлянах во все дни Самуила; и возвращены были Израилю города, которые взяли Филистимляне у Израиля, от Екрона и до Гефа, и пределы их освободил Израиль от рук Филистимлян, и был мир между Израилем и Аморреями» (1-я Ц., гл. 7:13, 14). 
   Однако, по воцарении Саула, стычки между двумя народами продолжаются и постепенно вырастают до большого конфликта. «Пришел Наас Аммонитянин и осадил Иавис Галаадский» (1-я Ц., гл. 11:1). Жители Иависа хотели заключить с аммонитянами союз, но «сказал им Наас Аммонитянин: я заключу с вами союз, но с тем, чтобы выколоть у каждого из вас правый глаз и тем положить бесчестие на всего Израиля» (1-я Ц., гл. 11:2). Войско Нааса было повержено Саулом, но вскоре сыном Саула Ионофаном был разбит охранный отряд филистимлян, который был в Гиве. После этой стычки «собрались Филистимляне на войну против Израиля: тридцать тысяч колесниц и шесть тысяч конницы, и народа множество, как песок на берегу моря; и пришли и расположились станом в Михмасе, с восточной стороны Беф-Авена» (1-я Ц., гл. 13:5). 
   По ходу этого библейского повествования сообщаются настолько интересные факты, что их невозможно не упомянуть. «Кузнецов не было во всей земле Израильской, ибо Филистимляне опасались, чтобы Евреи не сделали меча или копья. И должны были ходить все Израильтяне к Филистимлянам оттачивать свои сошники, и свои заступы, и свои топоры, и свои кирки, когда сделается щербина на острее у сошников, и у заступов, и у вил, и у топоров, или нужно рожон поправить. Поэтому во время войны не было ни копья у всего народа, бывшего с Саулом и Ионофаном, а только нашлись они у Саула и Ионофана, сына его» – (1-я Ц., гл. 13:19-22). 
  

На этих фактах следует остановиться несколько подробнее. По сути дела, филистимляне, разгромленные во времена Самуила, были бы должны заключить с израильтянами мирный договор на кабальных для себя условиях, но судя из того, что филистимляне, как утверждается в Библии, не позволяли евреям иметь своих кузнецов, получалось наоборот – филистимляне диктовали израильтянам свои условия. Такое отношение побежденных с победителями не вяжется со здравым смыслом и говорит или о том, что ко времени воцарения Саула филистимляне значительно усилились (отсюда проявление с их стороны агрессивности), или о том, что в те далекие времена (библейское повествование об этом умалчивает) между двумя соседними государствами был заключен договор о взаимном экономическом сотрудничестве, предусматривающем разделение труда: металлургическое производство сосредоточено в руках морского народа – филистимлян, сельское хозяйство – в руках израильтян. При этом процесс торговли происходил в виде натурального обмена – продукты металлургического производства менялись на продукты сельского хозяйства. 
   В Библии пишется, что «упорная война против Филистимлян была во все время Саулово» (1-я Ц., гл. 1:52). В этой же главе в стихе 21-ом сообщается любопытная подробность, что даже во время конфликта евреи ходили повсюду в стане филистимлян. Этот факт убеждает нас, что даже в период военных действий тотальной ненависти между двумя соседними народами (евреями и филистимлянами) не существовало, но, скорее всего, ненависть эта разжигалась среди еврейского населения экспансивной теократической идеологией. 
   Во времена Саула на исторической сцене появляется Давид, наделенный от природыхватким умом и недюжинной силой. Славу и авторитет у еврейского народа никому неизвестный до этого Давид завоевал, победив Голиафа – филистимского богатыря. Слава Давида и уважение к нему растут, поскольку и последующие сражения с филистимлянами приносят ему одну победу за другой. «И пошел Давид с людьми своими в Кеиль; и воевал с Филистимлянами, и угнал скот их, и нанес им великое поражение, и спас Давид жителей Кеиля» (1-я Ц., гл. 23:5). 
   Саул, движимый завистью к славе Давида, начал его преследовать. «И сказал Давид в сердце своем: когда-нибудь попаду я в руки Саула, и нет для меня ничего лучшего, как убежать в землю Филистимскую... И встал Давид, и отправился сам и шестьсот мужей, бывших с ним, к Анхусу, сыну Маоха, царю Гефскому. И жил Давид у Анхуса в Гефе, сам и люди его, каждый с семейством своим, Давид и обе жены его» (1-я Ц., гл. 27:1-3). 
   Давид пользовался гостеприимством филитимлян год и четыре месяца. Это лишний раз доказывает, что по природе своей филистимляне были народом гостеприимным и незлопамятным. С Давидом же дело обстояло так. Поскольку раньше основным источником его доходов были грабежи во время военных действий против филистимлян, но теперь бывшие враги стали его друзьями, то он начал опустошать если не собственную страну, то ее соседей. «И не оставлял Давид в живых ни мужчины, ни женщины, и не приводил в Геф, говоря: они могут донести на нас и сказать: «Так поступил Давид, и таков образ действий его во все время пребывания в стране Филистимской». 
   И доверился Анхус Давиду, говоря: он опротивел народу своему Израилю и будет слугою моим вовек» (1- я Ц, гл. 27:11, 12). И когда возник новый военный конфликт между филистимлянами и Саулом, и князья филистимские засомневались в Давидовой верности, Давид сказал Анхусу и сказал искренне: «Почему бы мне не идти и не воевать с врагами господина моего, царя?» (1-я Ц., гл. 29:8). И все же Давид от этой битвы был отстранен. Для филистимлян она была победной. И побежали мужи израильские и пали пораженные – в том числе погибли Саул и его сыновья. После такого неожиданного для Давида поворота событий, он оставил филистимлян и поселился в городе Хевроне. «И пришли мужи Иудины и помазали Давида на царство над домом Иудиным» (2-я Ц., гл. 2:4). И тогда филистимляне, услышав эту весть, пошли против Давида войной, но потерпели поражение – Давид «поразил Филистимлян от Гаваи до Гезера» (2-я Ц., гл. 5:25). В той же книге 2-я Ц., в гл. 21:15 пишется: «И открылась снова война между Филистимлянами и Израильтянами. И вышел Давид и слуги его с ним, и воевали с Филистимлянами; и Давид утомился». 
   И утомление это для народа израилева было настолько сильным, что после этого о филистимлянах вспомнил только пророк Иеремия, чьи годы жизни приходятся, примерно, на 645–600 г. до н. э. В главе 47 Иеремия предвещает гибель филистимлянам. Но это прежде всего означает, что филистимляне, как народ, при Иеремии еще не исчезли, несмотря на то, что со времени заключения первого мирного договора филистимлян с евреями прошло 1112 лет (1712 – 600) и несмотря на то, что 811 лет из этих 1112-и филистимляне испытывали постоянное агрессивное давление со стороны израильтян. Чуть позже Иеремии против филистимлян пророчествуют Иезекииль и другие пророки – Иоиль, Амос, Авдий. 
   В результате такой агрессивной теократической политики мышлению израилевого народа были привиты вирусы страха, ненависти и враждебного отношения к народу филистимскому. Об этом говорит известное выражение на иврите – «» – (пелиштим алейха, pelishtim aleha), ставшее фразеологическим синонимом. На русский язык это выражение переводится примерно так – вокруг только враги! 
   Во время написания этой статьи я позвонил в археологический иерусалимский музей и спросил, что в наше время известно о филистимлянах, что сталось с этим народом. Женский голосок на ласковом-преласковом иврите ответил мне, что филистимляне, как народ, исчезли 3000 лет тому назад. Спасибо, – сказал я ироническим голосом в ответ на эту информацию, ибо вопросом о филистимлянах я заинтересовался не случайно. Во время одной из своих подработок (дежурстве в качестве сторожа на одной из тельавивских строек) я, из чистого тогда еще любопытства, разговорился с молодым арабом, работавшим на этой стройке и приезжавшим в Тель-Авив на работу из города Газы. Из этого разговора, касающегося процесса русской алии и его негативного к этому процессу отношения, мне запомнилось, что араб этот с искренней гордостью говорил мне, что палестинцы появились на этой земле раньше евреев. Я тогда слушал этого араба с иронией, поскольку считал евреев самым древним народом из существующих сейчас на земле, и это мое знание было предметом моей внутренней гордости, возвеличивало меня в собственных глазах. Но, когда я копнул эту тему поглубже, то оказалось, что гордиться нечем и что мы, евреи, на этой земле не самые древние и что параллельно с нами живет целый ряд народов, которые могут приписывать, не без основания, это первенство именно себе. 
   И последнее. Если посмотреть на ту прибрежную полоску земли, на которой проживают нынешние палестинцы, которых принято считать арабами, то можно отметить, что полоска эта (как раз та, на которой когда-то жили филистимляне) с иными государствами, кроме как с государством Израиль, не граничит. Возникает вполне уместный логический вопрос – как же это на пространстве, не граничащем с территориями арабских государств, появилось многочисленное арабское население с такой большой плотностью жителей на один квадратный километр? Весь секрет заключается в том, что эти жители по своему генетическому составу не арабы, а филистимляне. И поскольку они никуда не исчезали на протяжении всех исторических времен и никогда со своей территории не уходили, то так же, как это было в древности, они и поныне там. Арабами же, очевидно, они стали называться после вторжения арабов в Эрец-Исраэль, продолжавшееся 1087 лет (1917 – 638 – 192). Здесь 192 года – продолжительность периода завоевания Эрец-Исраэль крестоносцами (1099–1291). К периодам арабского владычества мы относим период этого владычества с 638 года нашей эры до 1099, затем период мамлюков (1291–1516) и, наконец, период османского владычества (1517–1917). Именно такое продолжительное время понадобилось, чтобы превратить филистимлян в арабов (в этот период они перешли от язычества к исламскому монотеизму и утратили свой родной язык). Если же учесть периоды ассирийского владычества и вавилонского (722–522 гг. до н. э.), затем персидского (522–332 гг. до н. э.), затем эллинистических монархий (322 г. до н. э. – 638 г. н. э.), что в сумме составляет 1360 лет, то выживаемости филистимлян в этих условиях, так же, как и евреев, приходиться поражаться. Но главная цель нашего исследования состоит не в этом. Она в том, чтобы показать на фактах трагедию двух свободолюбивых народов – еврейского и филистимского, их многотысячелетнее противоборство, как результат политической ошибки Моисея, или, может быть, недостаточно глубокого религиозного и смыслового погружения великого вождя еврейского народа в пророческие моменты Бытия. Эта распря традиционно продолжается по сегодняшний день. Моисею, может быть, следовало бы вести более гибкую и более продуманную революционную политику по отношению к народам Ханаана и тогда к настоящему моменту мы имели бы совсем другую картину – филистимляне, оторвавшись от своих языческих корней, выдержали бы испытание временем, руководствуясь не мусульманским монотеизмом, а иудаистским. Здесь речь идет не только о филистимлянах, но даже о тех же самых ханаанцах, которые по завету Господа должны бы были быть рабами рабов у своих братьев. Вспомним историю, рассказанную нам в гл. 34 Бытия. В дочь Иакова Дину влюбился Сихем сын Хамора хивийца. Он ее изнасиловал, но душа его прилепилась к этой девице и он, чтобы исправить свой проступок, попросил у Иакова ее в жены. В ответ на это сватовство Сихему было выставлено условие – сделать обрезание. Но мало того, исполнить этот обряд должен был весь мужской пол хивийского народа, ибо Сихем объяснил им: «Только на том условии сии люди соглашаются жить с нами и быть одним народом» (стих 22). Но два сына Иакова Симеон и Левий, братья Динины, поступили подло. Нарушив этот мирный договор, они «напали на город, и умертвили весь мужской пол; и самого Хамора и Сихема сына его убили», (стих 25, 26). Но кульминацией этого библейского рассказа является не этот подлый поступок, совершенный братьями, якобы, в отместку за поруганную честь своей сестры. Кульминацией является реакция на этот поступок их мудрого и дальновидного отца Иакова. Он сказал им: «Вы возмутили меня, сделав ненавистным для жителей сей земли, для Хананеев и Фарезеев» (стих 30). Негативное отношение к этому подлому деянию сыновей было высказанно Иаковым, несмотря на проклятие Ноя и пророчество Господа в отношении ханаанских народов. Несомненно, что этот провидческий рассказ из Бытия был Моисею знаком, но он смотрел на Большую Историю не глазами Иакова. Он смотрел с вершины Фасги, что против Иерихона, на распростертые пространства глазами завоевателя – смотрел вниз с позиции силы. К чему это в итоге привело напоминать не надо, но Большая История повторяется. Нам ли участникам этого ее повторения жалеть о потерянном, если мы уверены, что прошедшие тысячелетние испытания накопили в нас не старческую усталость, но омолодили нас и дали нам новую мудрость. С учетом всего этого мы – евреи, жестоковыйный народ, смотрим с надеждой в завтрашний день!