Картографируя внутреннее пространство сознания, С. Гроф нашел «полезным постулировать существование четырех гипотетических динамических матриц, управляющих процессами на перинатальном уровне бессознательного» – БПМ-I, БПМ-II, БПМ-III, БПМ-IV. Далее мы даем расшифровку содержания этих базовых перинатальных матриц в таком виде, в каком это сделал Гроф, ибо считаем, что эти данные введены им в общемировую практику как справочный материал. 
   Для БПМ-I, в случае безмятежной внутриматочной жизни, характерны: реалистические воспоминания об ощущениях «хорошей матки»; «океанический» тип экстаза; природа в своем наилучшем проявлении («Мать-природа»); опыт космического единства; видения Рая и Небес. 
   Для БПМ-I, в случае нарушения внутриутробной жизни, характерны: реалистические воспоминания о «плохой матке» (критическое состояние плода, болезни, эмоциональные срывы у матери, ситуация близнецов, попытки аборта), паранойяльное мышление. 
   Для БПМ-II характерно космическое поглощение, а именно: безмерные телесные и душевные муки; невыносимая и безысходная ситуация, которой не видится конца; чувство загнанности в ловушку или клетку (нет выхода); разнообразные видения ада; мучительное чувство вины и неполноценности; апокалипсическое видение мира (ужасы войн и концлагерей, террор инквизиции, опасные эпидемии, болезни, запустение, смерть и. т. п.); бессмысленность и абсурдность человеческого существования, «картонный мир», атмосфера искусственности и ерунды; зловещие темные цвета и неприятные телесные проявления (ощущения гнета и давления, сердечная недостаточность, жар и озноб, потливость, затрудненное дыхание). 
    Для БПМ-III – усиление страданий до космических размеров; грань между болью и удовольствием; «вулканический» тип экстаза; яркие цвета; взрывы и фейерверки; садомазохистские оргии; убийства и кровавые жертвоприношения, активное участие в жестоких битвах; атмосфера авантюризма и опасных приключений; сильные сексуальные оргиастические чувства; сцены гаремов и карнавалов; опыт смерти и возрождения; культы кровавых жертвоприношений (муки Христа и крестная смерть, ацтеки, Дионисий и. т.п.); мощные телесные проявления (сдавливание и боль, удушье, мышечное напряжение, судороги и подергивания при расслаблении, тошнота и рвота, жар и озноб, потливость, сердечная недостаточность, трудность контроля сфинктеров, звон в ушах). 
    Для БПМ-IV – огромное понижение давления, расширение пространства; «иллюминативный» тип экстаза, видения гигантских помещений; яркий свет и прекрасные цвета (небесный, голубой, золотистый, радужный; яркий, как павлиний хвост); чувство повторного рождения и спасения; осознание простого способа жизни; улучшение сенсорного восприятия; братские чувства: гуманитарные и благотворительные тенденции; иногда маниакальные действия и чувство величия; переход к элементам БПМ-I; приятные ощущения могут прерываться пупочными спазмами (острая боль в пупке, сбои дыхания, страх смерти и кастрации, смещения  в теле), но без внешнего сдавливания. 

   Рассматривая  рис. 4 , вдумчивый читатель вправе спросить у нас: 

   Во-первых, – имеется ли вообще какая-либо закономерная связь между кривой нормального распределения и базовыми перинатальными матрицами? 
   Во-вторых, – если такая связь имеется, то существует ли зависимость между IQ (интеллектуальным коэффициентом) и БПМ? 
   В-третьих, – на каком основании (при наличии связей между кривой на рис. 4, IQ и БПМ) мы распределили базовые перинатальные матрицы в пределах кривой нормального распределения таким образом, что часть II-группы населения (малоспособные, нормальные) стала обладательницей БПМ-II, БПМ-III, (–)... – негативных аспектов БПМ-I и негативных СКО; и почему у оставшейся части П-группы (способные) отсутствуют БПМ-II; и почему, именно, III группа (одаренные, талантливые, гениальные) стала обладательницей БПМ-IV и (+)... – позитивных аспектов БПМ-I и позитивных СКО; и почему, наконец, I группе населения (идиотические, имбецильные, дебильные) не досталось ни одной базовой перинатальной матрицы? 
   Начнем с того, что величины IQ (интеллектуального коэффициента), экспериментально определяемые тестированием, отражают величины способностей. По каждой такой конкретной величине мы можем судить об интеллектуальных способностях того или иного человека, а фактически о потенциальных возможностях его мышления. Поскольку разрешающая способность мышления наследственна и, как любой другой наследственный признак, передается от потомства к потомству согласно менделевскому закону расщепления, то величины IQ , выражающие меру этой способности, могут быть распределены нормально – иметь плотность вероятности, выраженную гауссовым интегралом ошибок. Такую же плотность вероятности могут иметь и констелляции разного рода случающиеся с человеком для таких больших чисел, которыми являются количества населения, составляющие те или иные виды групповых сообществ и, поскольку конкретные вариации этих событий вызывают в эмбрионе соответствующие ощущения, в результате которых в этот перинатальный период происходит кристаллизационная перестройка переданного по наследству коллективного бессознательного в индивидуальное, характеризуемая более отчетливым закреплением в памяти одних типических образов (архетипов) в сравнении с другими, то, практически, получившееся в результате этого содержимое индивидуального бессознательного, накрепко привязанное, как мы это уже отметили, к сопутствующим ощущениям перинатального периода, в соответствии с законом тождества, также поддается нормальному распределению. 
   В предисловии к русскому изданию книги «Области человеческого бессознательного» Станислав Гроф информирует своего читателя, что им было проведено «за многие годы свыше четырех тысяч «психоделических сеансов». Правда, он не сообщает сколько сеансов приходится на одного человека, но если даже десять, то в опытах участвовало не менее четырехсот человек – численность вполне достаточная, чтобы индивидуальное бессознательное этих людей, привязанное к ощущениям перинатального периода, нормально среди этого количества распределить. Но именно эту работу Станислав Гроф и проделывает когда, анализируя материалы картографирования, дифференцирует полученные результаты по специфическим признакам и тем самым получает четыре БПМ – базовых перинатальных матрицы. Таким образом, исходя из вышеизложенного, на первый вопрос – имеется ли какая либо закономерная связь БПМ с распределением Гаусса – мы уже ответили (такая связь имеется). К этому добавим, что мы ответили попутно и на второй вопрос – закономерная зависимость между IQ и БПМ существует, ибо без типических образов (архетипов) – содержимого БПМ, как мы уже выяснили, мышление (могущее иметь численное выражение в виде величины IQ) быть самодостаточным не может – оно находится с БПМ в неразрывном единстве. 
   Ответ на третий вопрос – на каком основании четыре БПМ были распределены нами между тремя группами населения именно таким образом, а не иным – более сложен и требует аналитического рассмотрения нескольких проблем, но не в их суммарной неразличимости, а по отдельности – с выявлением скрытых взаимосвязей. 

   В далекие времена неразвитого сознания единственной эффективной формой выживания в тяжелейших условиях полнейшей зависимости человека от среды обитания была сплоченность, характерная для большинства высокоразвитых животных. Но более того – сплоченностью подобного рода пронизано, как правило, все живое на земле, ибо это свойство было выработано инстинктом самосохранения в процессе филогенеза в условиях беспощадной борьбы за существование. Даже среди растений, как мы уже отмечали, наблюдается распределение индивидуумов каждого вида куртинами или гнездами. Этим самым обеспечивается территориальный захват того или иного ареала, вытеснение растений-антагонистов и наиболее удобные условия для размножения. Но такую же самую картину мы наблюдаем и среди зоологических видов и человек в этом отношении пока еще не исключение – разве не об этом говорит вся мировая история, в том числе и текущие события в Израиле, Югославии и Чечено-Ингушетии? 
   Если идти от более простых видов ко все более сложным, то мы заметим, что обособление одного вида от другого осуществляется с помощью все более усложняющихся иерархических форм сплоченности особей внутри каждого вида. Самые усложненные и дифференцированные формы иерархического взаимодействия мы наблюдаем в человеческих сообществах. «Общество и у людей, и у животных, – замечает Бергсон, – есть организация; оно заключает в себе соподчинение, а также обычно подчинение одних элементов по отношению к другим». Подобного рода сплоченность выработана инстинктом самосохранения (относится к бессознательному) и находится с ним в неразрывном единстве. «Для «процессов», особенно связанных с эволюцией или формообразованием, – говорит Гумилев, высказывая ту же самую мысль, что и Бергсон, – необходима систематика, основанная на иерархическом принципе – соподчинение сходных, хотя и неидентичных групп разного ранга. Такова систематика Линнея, усовершенствованная Ч. Дарвиным. Иерархический характер системы органического мира обусловлен ходом и характером эволюционных процессов неотделимых от жизни и обязательных для нее». 
   Иерархия – слово греческого происхождения, смысловое содержание которого (в применении к разного рода человеческим объединениям) в переводе на русский язык означает «служебная лестница» – деление на высшие и низшие должности и чины, порядок подчинения низших по должности и чину лиц высшим. Нас интересует в этом плане единственный вопрос – подобное соподчинение и исполнение правил служебной дисциплины (субординация) носит осознанный характер или является фактором, идущим от бессознательного? Исходя из всех наших предыдущих рассуждений, у нас есть основание полагать, что подчинение подобного рода, как правило, происходит инстинктивно, со слепой верой большинства в непогрешимость высших по отношению к низшим. Слепая (инстинктивная) вера и слепое (инстинктивное) подчинение, которым подвержено большинство (инерционная масса – II группа населения – малоспособные и нормальные) – это тот наследственно-биологический атавизм, без наличия которого «промывка мозгов», а иначе – идеология (как демократического типа, так и тоталитарного) была бы напрасной тратой времени и средств. Употребив слово «атавизм», мы не оговорились, ибо, как мы далее покажем, полная автоматизация средств производства, превращает эту животно-генетическую наследственность в негативного рода балласт, сопутствующий продолжающейся эволюции человеческого мышления . 
   Поскольку гипнотические состояния, существование которых не вызывает ни малейшего сомнения, относятся к бессознательному, то именно там необходимо искать их первоисточник... Там! – это в содержимом БПМ – в типических образах, передаваемых по наследству и являющихся для индивидуумов в тех вариантах бессознательного, которые присущи каждому из них в отдельности, тем невидимым каркасом, на основе которого прорастает психическое различение (индивидуализм) и психическое единство (коллективизм). Станислав Гроф установил экспериментально, что под влиянием БПМ-II люди испытывают чувство насилия, загнанности в ловушку или клетку, вины и неполноценности, бессмысленности и абсурдности существования, жертвенной беспомощности и безысходности. Подобные ощущения обуславливают такое постоянное угнетение центральной нервной системы, которое способствует возникновению гипнотических состояний. Но это одновременно означает и то, что такие люди генетически малоприспособлены к высокоинтеллектальному труду, ибо их психике, при явном отсутствии творческой инициативы (бессознательное доминирует над сознательным), присуща безграничная вера в авторитеты. Исходя из высказанных нами соображений, мы решили, что для II группы населения (малоспособные, нормальные) характерно доминирование БПМ-II. Поскольку на примере для БПМ-II ход нашего мышления ясен и определен, мы не будем приводить здесь все остальные рассуждения, логика которых привела нас к расстановке СКО и всех четырех базовых перинатальных матриц в порядке указанном на 

Рис. 4 , ибо не желаем повторять всю ту работу, которая уже была проделана нами в «Новой парадигме». При этом напомним читателю вышеоговоренное нами объяснение того факта, что для I группы населения (идиотические, имбецильные, дебильные) характерна генетическая и психическая ущербность, конкретно выражающаяся в умственной дефективности. Индивидуумы этой группы страдают, начиная с эмбрионального периода жизни, или полным отсутствием архетипов (идиотические) или неполноценным их набором (имбецильные, дебильные). Таким образом положения БПМ в пределах кривой нормального распределения с достаточной степенью ясности объяснены – т. е. и на третий вопрос нами дан исчерпывающий ответ. При этом мы считаем необходимым проинформировать нашего читателя о некоторых психологических аспектах БПМ. О том, например, что доминирование БПМ-III в индивидуальном бессознательном 
(II группа населения – способные) соответствует духовному облику протагонистов тиранических режимов и прочих сообществ, в которых развиты коррупция и жесткая иерархия. Эти протагонисты разного рода общественных систем являются поставщиками вождей, вождишек и руководителей бюрократических служб – именно тех авторитетов, которым слепо (гипнотически) верит толпа – масса – большинство (II группа населения – малоспособные, нормальные). Отметим также и тот момент, что исследования Станислава Грофа показали, что БПМ-II и БПМ-III (отнесенные нами к подавляющему большинству – ко II группе) обеспечивают почти весь военный символизм. Сущность этого явления заключается в том, что авторитеты, чья доминанта БПМ-III, гипнотически воздействуя на массу, чья доминанта БПМ-II, разжигают в ней враждебные чувства по отношению к противнику, упрекая его в необоснованных территориальных претензиях, в оскорблении национального достоинства, в вероломстве, в коварстве и многих других несуществующих грехах. Несуществующих хотя бы потому, что противник в этих же самых грехах и с той же самой неистовостью упрекает своих обвинителей. В этих взаимных упреках нет правых и неправых. От истины здесь только то, что их агрессивность по отношению друг к другу – явление бессознательного порядка, присущее не разуму, а инстинкту. 
   Отметим также, что мы несколько иначе, чем Гумилев, понимаем смысловое значение слова «пассионарность». По нашему мнению истинное пассионарное напряжение создает III группа населения (одаренные, талантливые, гениальные) и поэтому мы называем пассионариями индивидуумов принадлежащих этой группе – смотри Рис. 4 . К неистинному пассионарному напряжению мы относим напряжение социального порядка, создаваемое бунтами, революциями, межнациональной враждой и ненавистью, а также конфликтами военного характера – и т. д. Поэтому такие исторические личности как Александр Македонский, Люций Корнеллий Сулла, Наполеон, Ян Гус, Жанна д'Арк, протопоп Аввакум являются не пассионариями, как это предполагал Гумилев, а субпассионариями. Мы так считаем прежде всего потому, что все эти личности использовали не столько разумное влияние на толпу (инерционную массу), сколько гипнотическое. Инерционная масса (II группа населения) хорошо поддается гипнозу. Психика индивидуумов этой группы (в индивидуальном бессознательном доминирует БПМ-П) нуждается в гипнотическом подчинении, ибо при такой доминанте инстинкт самосохранения настроен на безоговорочное подчинение. Сравнивая Македонского с Суллой, Гумилев говорит, что второй в отличие от первого «не был честолюбив и горд, ибо сам отказался от власти, как только почувствовал себя удовлетворенным» и далее, характеризуя Суллу, Гумилев отмечает, что тот «был крайне тщеславен и завистлив, но эти качества – только проявления пассионарности». Основываясь на нашем исследовании, мы не согласны с причислением Гумилевым этих исторических личностей к пассионариям прежде всего потому, что честолюбие и гордость и в равной степени тщеславие и завистливость являются проявлениями инстинкта – т. е. бессознательного (доминирование БПМ-III) и поэтому эти индивидуумы не могут быть отнесены нами к III группе населения (одаренные, талантливые, гениальные). Саму по себе (вне умения воздействовать гипнотически – то бишь, без способности разжигать животные инстинкты в инерционной массе) ни одну из этих личностей выдающейся никоим образом не назовешь. Впрочем, если вдуматься, то об этом косвенно говорит и сам Гумилев, логически противореча самому себе – «успех Суллы зависел не только от его личных качеств, но и от контакта с окружением». К окружению этому относились офицеры Помпеи, Лукулл, Красе и некоторые легионеры. Гумилев утверждает, что без этого окружения, которое действовало «в унисон с вождем», Сулла никогда «не стал бы диктатором Рима». 
   Заметим также, что исходя из исследований Станислава Грофа, напрашивается вполне закономерный вывод, что психике всех тех, кто стремится управлять, подавлять, властвовать свойственна незавершенность перехода от БПМ-III к БПМ-IV, что практически означает именно то, что представители этой группы населения находятся на грани перехода от способных к одаренным. В исследовании, предпринятом нами в «Новой парадигме», было отмечено, что революции и бунты возможны не потому, что II группа населения способна сама по себе восстать против своих угнетателей, но потому что в составе этой группы всегда имеются представители населения, психика которых отмечена незавершенностью указанного перехода. Именно эта категория населения поднимает на бунт массу своих сотоварищей – перегипнотизирует ее. За призывами к справедливости и к свободе у руководителей этих бунтов просматривается гнильца, заключающаяся в том, что их животная генетическая потребность властвовать не была по тем или иным причинам удовлетворена режимом, против которого они ведут «справедливую» в кавычках борьбу. Само их появление на исторической арене говорит о зарождении новой несправедливости взамен прежней. И если они приходят к власти, то при самых светлых и обнадеживающих лозунгах меняется не суть, а декорация. И при том, новом режиме, который будет ими установлен, будет та же самая безликая гипнотически подчиняющаяся им (вождям!) толпа и во главе этой массы они, удовлетворившие наконец свою животную генетическую потребность властвовать. 
   Мы уже отмечали тот небезынтересный факт, что крупнейший швейцарский биолог Адольф Портман в своей книге «Мы в пути. Человек в окружающем его мире» говорит о том, что второй этап развития Homo sapiens связан с развитием культуры, разума и техники. Поскольку с процессом эволюции мышления мы в некоторой степени уже познакомились, займемся (назрела такая необходимость!) производной этого мышления, а именно – техникой. Рассмотрев внешние стороны развития технических достижений, Адольф Портман фиксирует следующее ошеломляющее впечатление – «то, что прежде осуществлялось в течение миллионов лет, занимает тысячелетия, потом столетия и, наконец, совершается на протяжении десятилетий». В связи с этой фиксацией заметим не подлежащую никакому сомнению тенденцию этого развития – создание таких технических средств, которые высвобождают человека от тяжелого физического труда и даже от непосредственного участия в производстве материальных ценностей (полная автоматизация производственных процессов). Надо сказать, что это направление технического развития отмечается многими современными учеными, философами и другими выдающимися деятелями. Обращено же внимание на него прежде всего потому, что оно оказывает существенное влияние на все стороны человеческой жизни. «Если раньше сто рабочих, затрачивая большие усилия, выдували несколько тысяч бутылок в день, – приводит в качестве примера Карл Ясперс, – то теперь машина, обслуживаемая несколькими рабочими, изготовляет в день 20000 бутылок». Разбирая этот вопрос, знаменитый философ приходит к выводу, что «современная техника связана с осуществлением идеи все большего освобождения человека от бремени физического труда, увеличения досуга для свободного развития его способностей». Далее ведущий представитель экзистенциализма утверждает, что «на основе современной техники возник социально-политический процесс, который состоит в том, что прежнее подчинение человека в качестве рабочей силы любым техническим и хозяйственным целям сменилось страстным желанием перевернуть это отношение, придать ему обратный характер». Но констатация факта ускоренного технического развития не всегда приводит к оптимистическому взгляду на возможный конечный результат. Гумилев, например, настроен пессимистически – он убежден в том, что « полярность техники и жизни неоспорима». 
   Проделанный нами путь исследования позволяет нам без робости внедриться в суть этой проблемы и, взвесив все «за» и «против», попытаться определить – куда устремляется человечество, благодаря техническому развитию – к гибели или к новому рубежу? Парадокс этого развития заключается прежде всего не в том, что потребность в людях физического труда значительно уменьшается, а в том, что эти люди составляют численное большинство населения нашей планеты (II группа) и что освобожденные от физического труда (лишенные своего генетического предназначения) эти люди теряют жизненную ориентацию (ибо полная автоматизация производства ведет к соответственному изменению шкалы традиционных моральных ценностей). Ненужность и отсутствие спроса на генетическое предназначение делает эту часть населения морально ущербной и психически надломленной – превращает в жалкий эволюционный балласт, требующий немедленного генетического перерождения. 
   Но техническое развитие приводит и к другим парадоксальным результатам. Мы не сомневаемся в том, что вся система иерархических взаимоотношений, вся возможность существования обществ закрытого типа построена, во-первых, на наследственно-бессознательной склонности подавляющего большинства (II группа населения – малоспособные, нормальные) к гипнотическому подчинению и, во-вторых, на наличии в обществе индивидуумов (II группа населения – способные) бессознательно жаждущих гипнотически влиять на массы. Но нужна ли биологически система гипнотически слепого иерархического подчинения, если большинство населения, генетически нуждающегося в подобной иерархии, становится в результате полной автоматизации производственных процессов эволюционным балластом? – вот в чем вопрос!