Начнем с того, что инстинкт самосохранения самодостаточен – он может существовать в индивидууме сам по себе – без осознания, ибо он не только проявление реакции на устрашающий возбудитель, но и бессознательная, наследственно передаваемая готовность немедленно отреагировать на устрашающую ситуацию и, кроме того, огромная сумма архетипически субъективированных знаний, также передаваемых и накапливаемых по наследству (путем смены поколений с частотой непрерывной и естественно установившейся!) и названных Юнгом коллективным бессознательным, спектр которого американскому ученому Станиславу Грофу удалось представить в виде базовых перинатальных матриц (БПМ). Кроме того он выделил особые сгущения воспоминаний (СКО – системы конденсированного опыта), каждое из которых состоит «из конденсированного опыта (и связанных с ним фантазий) различных жизненных периодов человека» и, кроме того «имеет основную тему, проникающую через все слои и представляющую собой общий знаменатель». Таким образом практическая задача систем СКО сводится к тому, чтобы интегрировать сознательный материал и соответствующую бессознательную информацию базовых перинатальных матриц (БПМ). Кроме того Грофом были исследованы трансперсональные уровни сознания, однако он предупреждает, что «из-за чрезвычайного богатства и более свободной организации трансперсональных сфер им не так просто дать исчерпывающие описания» – т. е. картографировать и дифференцировать в виде матриц. Однако заметим, что трансперсональные области человеческой психики, как свидетельствуют данные экспериментов С. Грофа, лежат за пределами биографии и связаны, как правило, с эмпирическими переживаниями смерти и возрождения. И поскольку такая связь с достаточной степенью частоты просматривается, С. Гроф интерпретирует ее, как «важное пересечение индивидуального бессознательного с коллективным» или что то же самое – пересечение перинатального и трансперсональных уровней. Но здесь у нас имеется серьезное возражение и, чтобы выразить его в конкретном виде, представим себе следующую картину. Имеется некая этническая система. Некоторое количество женщин этой общности забеременело в один и тот же день – т. е. у каждой из этих женщин яйцевая клетка двигаясь по филлопиевой трубе встретилась со сперматозоидом и слилась с ним воедино. С этого момента начинается развитие зародышей. Коллективное бессознательное (набор типических образов) присущ каждому зародышу. Передача всех наследственных признаков (в том числе и коллективного бессознательного) происходит в момент слияния мужской клетки и женской. И понятно, что это наследственно переданное коллективное бессознательное (набор типических образов) по отношению к только что зародившемуся эмбриону является целиком и полностью трансперсональным. Возникает вопрос: такой набор типических образов у одного зародыша равен набору типических образов у другого, или эти наборы неидентичны? Нам кажется, что если этническая система однородна, то набор типических образов (коллективное бессознательное), передаваемых по наследству, будет в среднем одинаков у всех зародышей; в противном случае (при неоднородности этноса) наборы наследственно переданных архетипов в каждом отдельно взятом зародыше могут иметь значительное качественное и количественное отличие. Но возьмем простейший случай, когда этническая система однородна, и зададимся следующим вопросом – что происходит с коллективным бессознательным в процессе развития зародышей? Мы считаем, исходя из динамики этого развития, что коллективное бессознательное кристаллизуется с помощью ощущений (зависящих от стечения обстоятельств – хорошая матка или плохая – например, миома матки; психическое состояние беременной, питание – и т. д.) в каждом эмбрионе по-разному. Такая кристаллизация (бессознательное закрепление признаков) приводит к устойчивому доминированию одних типических образов над другими – к моделированию личности человека в перинатальном периоде его жизни. Здесь уместен еще один вопрос – закреплялись бы в памяти у эмбриона ощущения, если бы коллективное бессознательное ему по наследству не передалось? Очевидно, что не закреплялись бы. У людей с рождения умственно ущербных – I группа населения (идиотические, имбецильные, дебильные) – эти ощущения в перинатальном периоде их жизни не были закреплены в памяти, ибо эти особи страдают, начиная с эмбрионального периода, или полным отсутствием архетипов (идиотические) или неполноценным их набором (имбецильные, дебильные). И в дальнейшем (в биографическом периоде жизни) умственная деятельность у всех без исключения представителей I группы населения значительно затруднена. Отсюда следует, что логическое мышление (как, впрочем, и пра-логическое и, вообще, всякого рода осознание) без передаваемого по наследству коллективного бессознательного представить себе никаким образом невозможно. Удивительно, например, что Ясперс, не вникавший детально в эту проблему, но конечно же в достаточной мере знакомый с работами своего современника Юнга, сумел сформулировать эту зависимость с поразительной четкостью. «В каждом сознательном действии нашей жизни, – говорит знаменитый философ, – особенно в каждом творческом акте нашего духа, нам помогает бессознательное. Чистое сознание ни на что не способно. Сознание подобно гребню волны, вершине над широким и глубоким основанием». 
   Но вернемся к основной теме нашего внезапного оппонирования Станиславу Грофу – к невольному итогу, который вытекает из наших возражений, заключающегося в том, что коллективное бессознательное в результате перинатальной кристаллизации перерождается в индивидуальное. Но, очевидно, что перерождение ни в коем случае не есть пересечение – т. е. никакого важного пересечения индивидуального бессознательного с коллективным нет, ибо с появлением индивидуального коллективное растворяется в нем. И таким образом наше серьезное возражение С. Грофу доказано. Но теперь становится ясным, почему Станиславу Грофу не удалось дифференцировать трансперсональные уровни сознания в виде отдельных матриц – не потому, что трансперсональным сферам трудно дать исчерпывающие описания, а из-за того, что их невозможно вынести за скобки индивидуального бессознательного – т. е. за пределы базовых перинатальных матриц. Констатируя этот факт, мы искренне сожалеем, что догадка, которая осенила нас, не пришла в голову самому Грофу, тем более, что в своей книге «За пределами мозга» он фиксирует следующее: «Перинатальное развертывание часто ассоциируется с разнообразными трансперсональными элементами – такими, как архетипические видения Великой Матери или Ужасной Богини-матери, Ада, Чистилища, Рая или Царства Небесного, мифологических и исторических сцен, идентификация с животными и опыт прошлых перевоплощений»; и тем более, что мимо Станислава Грофа не должно было пройти следующее высказывание не менее чем нами ценимого им Юнга: «Архетипы представляют собой нечто вроде органов дорациональной психики. Это постоянно наследуемые, всегда одинаковые формы и идеи, еще лишенные специфического содержания. Специфическое же содержание появляется лишь в индивидуальной жизни, где личный опыт попадает именно в эти формы». Таким образом вышеизложенное невольно наталкивает нас на мысль, что логическое мышление связано с коллективным бессознательным двумя качественными связями, имеющими одну и ту же конечную цель – расширение возможностей приспособления, а значит и выживания – т. е. самосохранения. Первая связь (назовем ее условно прямой) является как бы дополнительным инструментом инстинкта в тех случаях, когда для выживания не требуется мгновенной реакции и есть время для обдумывания и принятия решения. Задача второй связи (назовем ее условно обратной) значительно сложнее первой – корректировка наследственно переданных архетипов, сложившихся во времена пра-логического мышления в соответствии с эволюционно текущими, более правильными, логическими представлениями о реальном объекте. Здесь мы обязаны проинформировать любознательного читателя, что есть на земле религиозное направление с тенденцией реального познавания истины, но не во внешнем мире, а в областях той духовной вселенной, которую заключает в себе человек. «Идеал религии, – говорит Суоми Абедананда, имея в виду йогу, – это постижение абсолютной истины и достижение проявления Божественности в действиях ежедневной жизни». Познание абсолютной истины заключается в изучении природы своего собственного «Я» – оно, как мы теперь это понимаем, есть индивидуальное – т. е. кристаллизованное коллективное бессознательное. Один из основных этапов, вступившего на этот путь, «умереть, чтобы родиться заново». Эту смерть не надо понимать, как прекращение жизнедеятельности организма. Путем углубленного сосредоточения и специальных физических упражнений, постигающий самого себя делает объектом осознания индивидуальное бессознательное и, благодаря этому осознанию, получает возможность уничтожить в себе прежнюю личность, привязанную к земным желаниям (как бы умереть в самом себе) и в конечном итоге достигнуть состояния нирваны (родиться заново) – привести коллективное бессознательное в то состояние, которое оно имело до момента эмбриональной кристаллизации. 
  

В результате мы пришли к достаточно очевидному выводу, что осознание самодостаточным не является, ибо процесс логического мышления – это не только анализ ( мысленное расчленение объекта путем логической абстракции) и не только синтез (мысленное соединение расчлененного в единстве и взаимосвязи его частей), но и бессознательное сравнение полученного представления об объекте с имеющимися типическими образами о нем – с архетипами. Этим самым мы желаем сказать, что без наследственно-генетического опыта прошлых веков логическое мышление существовать не может, ибо оно является фактически лучезарной кроной филогенеза – той вершиной развития биологической формы, потаенное назначение которой является не выход инстинкта самосохранения за пределы своих естественных возможностей и не изучение реального объекта как стерилизованное свойство логизировать, а такая сигнальная адресовка получаемых результатов анализа и синтеза корпусу инстинктов, при которой происходит бессознательное сравнение реального с архетипическим и на том же уровне корректировка последнего – все более убыстряющаяся в процессе дальнейшего эволюционного развития и все более качественная. 
  Однако, как показывают исследования выдающихся психологов и психотерапевтов, указанная корректировка не всегда проходит гладко и позитивно и особенно в тех случаях, когда логическое мышление, в силу особенностей ему присущих, ставит под сомнение существование Господа, а значит и возможность жизни за гранью жизни и тем самым разрушает в человеке успокоительную иллюзию и делает его беззащитным перед неотвратимостью грядущего исчезновения – именно в этом пункте осознание является антиподом инстинкта самосохранения. Но при этом их противостояние по отношению друг к другу не доходит до антагонизма, ибо с осознанием рокового предела инстинкт самосохранения ни под каким предлогом согласиться не может и несогласием этим заставляет работать сознание в поисках реального решения проблемы бессмертия. 
   В итоге мы вынуждены прийти к окончательному выводу, что в самом человеке (как в психологическом так и в физиологическом смысле) невозможно найти какой-либо функции или какого-либо свойства, которое противоречило бы с биологической точки зрения инстинкту самосохранения, ибо если такое противоречие появляется, то причина имеет во всевозможных ее вариациях патологический характер. Именно поэтому мы никак не можем согласиться с классификацей Гумилевым особей по пассионарно-аттрактивному признаку, основанному на надуманном противопоставлении пассионарности инстинкту (с дифференциацией населения на обывателей, бродяг-солдат, преступников, честолюбцев, деловых людей, авантюристов, ученых людей, творческих людей, пророков, нестяжателей, созерцателей, искусителей), так как мерой действительного различения может быть только одна – вероятностно-наследственное распределение среди особей, подверженных процессу этногенеза (в конвиксии, консорции, субэтносе, этносе, суперэтносе) величин способностей к логическому мышлению. Здесь мы сохранили как терминологию Гумилева, так и смысловое ее значение: 

   Конвексия – группа людей с однохарактерным бытом и семейными связями, низший таксон этнической иерархии. 
   Консорция – группа людей, объединенных, часто эфемерно, одной исторической судьбой на короткое время. 
   Субэтнос – этническая система, являющаяся элементом структуры этноса. 
   Этнос – естественно сложившийся на основе оригинального стереотипа поведения коллектив людей, существующий как энергетическая система (структура), противопоставляющая себя всем другим таким же общностям. 
   Суперэтнос – этническая система, состоящая из нескольких этносов, возникших одновременно в одном ландшафтном регионе, проявляющаяся в истории как мозаичная целостность. 

   На каждую отдельно взятую величину такой способности (на IQ – величину интеллектуального коэффициента) выпадает определенное количество населения из суммарной его (конвиксионной, консорционной, субэтнической, этнической, суперэтнической – вплоть до общемировой) численности. Таким образом все величины IQ оказываются распределенными нормально, ибо они имеют плотность вероятности, выраженную гауссовым интегралом ошибок. Отсюда очевидно, что указанное распределение IQ для таких больших чисел, которыми являются количества населения каждой из перечисленных нами общественных групп, имеет закономерный характер и описывается геометрической линией, имеющей название кривой нормального распределения. 

.

. .     Мы уже говорили о том, что коллективное бессознательное (термин Юнга) было расшифровано С. Грофом и представлено в виде базовых перинатальных матриц (БПМ). 
     Прежде, чем говорить о конкретном содержании БПМ, мы должны отметить то обстоятельство, что данные, полученные Станиславом Грофом, мы используем не для того, чтобы дополнить наше изыскание экзотикой необычайности, но потому что они имеют свойство быть таким инструментом анализа и синтеза в интересующей нас проблеме – эволюции логического мышления, который позволяет рассматривать самым конкретным образом это явление – исследовать мышление не по результатам его деятельности (вторичному продукту), а изнутри – т. е. отталкиваясь от самого этого феномена. 
     Итак, некоторые представления, получив константу инстинктивности, приобрели способность передаваться по наследству как коллективное (присущее всем людям в одинаковой мере) бессознательное. Однако при этом следует учесть, что, несмотря на одинаковость этой наследственной меры, доминантный сдвиг одних архетипических элементов бессознательного в сравнении с другими оказывает существенное пожизненное влияние на интеллектуальные способности, поведение и психическое состояние каждого отдельно взятого индивидуума и что комбинаторика этого сдвига находится в прямой зависимости от констелляций генетического характера (как это предполагаем мы), биографического (послеродового – как это выявлено Фрейдом) и перинатального (дородового – как это доказано на основе экспериментальных данных Станиславом Грофом).