В бинокль рассмотрев дымы, 
        овраги, пепелища; 
        хлебнул из фляги подполковник 
        и вытер голенище: 

        суконку – красное впитала – 
        отбросил он брезгливо 
        к кустам, которые к дороге 
        прижались сиротливо. 

        В даль упиралась колея – 
        колесами скрипела... 
        Вдруг на колдобине одно 
        с оси ... слетело. 

        Мослами кляча стала прядать, 
        борт перенакренился – 
        за трупом из телеги труп 
        в обочину скатился. 

        Но мигом раньше с облучка 
        солдат, сидевший в дреме – 
        бабах! – от сна освободился 
        на... черноземе. 

        Сбежалась рота, батальон 
        сбежался – вот потеха! – 
        их друг, откинувшись на труп, 
        сам умирал от смеха. 

        Сам умирал от смеха он – 
        плечистая махина... 
        Ну, акробат, – проокал кто-то, – 
        не бздо... резина! 

        Упавший матерно толкнул 
        труп кованным ботинком 
        за всё! – за всех! – у мертвой 
        нос... с горбинкой. 

        И, оголив ее, умолк – 
        и с ним умолкло двести 
        его товарищей, когда 
        держа ладони вместе, 
        к телегам повернулся он – 
       

        Осатаневший подполковник 
        наган к его затылку 
        приставил и спустил курок 
        и в рупор крикнул рьяно: 
        Все по телегам, черт возьми, 
        здесь цирк или охрана? 

        Ну! – пригрозил он. Маскхалаты 
        направились к телегам, 
        расселись – шлепнули кнуты 
        по лошаденкам пегим. 

        Послал радиограмму под- 
        полковник в штаб-квартиру: 

        МАРШРУТА НЕ МЕНЯЛ. ЧП. 
        ОДИН ИЗ КОНВОИРОВ 
        РАССТРЕЛЯН МНОЮ БЕЗ СУДА 
        И СЛЕДСТВИЯ. ЗАПАЛА 
        БЫЛОГО НЕТ. БОЙЦЫ ХАНДРЯТ. 
        ИМ НУЖЕН ЗАПЕВАЛА. 

        Март щедро высветил стерню, 
        крутых курганов цепь – 
        меж ними медленно текла 
        невспаханная степь.