Один маленький мальчик надумал послать бабушке фотографию. Но фотографии у него 
не было, и он послал бабушке зеркальце со своим изображением, кстати, очень удачным.
     Посмотрела бабушка на изображение - что-то, думает, тут не то. Какой же это внучек? 
Внучек у нее мальчик, а здесь девочка, причем далеко не первой молодости. Наверно, 
фотографию подменили на почте.
     Пошла на почту. Что ж это, говорит, вы мне принесли? Я ожидаю мальчика, а здесь какая-то старая баба.
     Девушка, которая выдает посылки, глянула и обиделась. Какая ж это старая баба? Это 
барышня, причем весьма приятной наружности.
     Позвали старика почтальона. Ты что это носишь по квартирам? Тебе дали мальчика, а ты 
кого принес?
     Посмотрел почтальон - так это же мальчик! Правда, уже в возрасте и с усами, но пусть 
кто-то скажет, что это девочка.
     На шум явилась заведующая почтой. Она бы, конечно, сказала, что девочка, но глянула, а 
там один нос. Лицо у заведующей было рассчитано на трюмо, расположенное горизонтально, 
а тут всего лишь карманное зеркальце. Нос – и тот еле поместился.
     Пошли на станцию, куда фотографию привезли на поезде. Сбежалась вся станция, плюс транзитные пассажиры. Все рассматривают фотографию, одни говорят - мальчик, другие - девочка, но каждый восклицает: какое впечатляющее, незабываемое лицо!
    

Кончилось тем, что всех забрали в милицию, для выяснения, как и чего. Милиция смотрит - 
и ничего не понимает. Тебе нужен мальчик, бабуля? Так вот же он! Да еще какой боевой! Он 
тебе переловит всех преступников!
     Идет бабушка домой и плачет. Вот такая у нас, плачет, милиция. Такая, плачет, почта, такая железная дорога. Да это же все одна бражка, одна шайка-лейка, шатия-братия, организованная преступность. У всех рыльца в пушку, плачет бабушка.
     Пришла домой, вынула из конверта своего мальчика, а там опять старая баба. И ревет в три ручья. Ишь, расчувствовалась. Совесть бы имела. Бабушка внучка ждет, своего любимого мальчика, а она вылезла, старая корова. Думает, кто-то поверит ее слезам.