. Реферат Д. Н. Ляликова
на тему Р. Лифтон,
«Пережившие Хиросиму»
=========
R. Lifton
Death in life. Survivore of Hiroshima.
New York, 1967. 594 p.
=========
8.
Страх заражения
Другим препятствием для
нормальных связей между жертвами катастроф и окружением оказывается «страх заражения»,
который бессознательно испытывается к ним как к существам, «затронутым
смертью» (что в Хиросиме еще усиливается страхом перед радиацией).
Б связи с этим в некоторых культурах существовали
прямые предписания об изоляции всех лиц, которым угрожает смерть. В
некоторых случаях, например, во время великих эпидемий средневековья страх
заражения порождал фантастические обрезы носителей смерти, наделенных
сверхъестественной силой. С ним же можно связать и универсальную тенденцию прославлять мучеников и
относиться
с недоверием к оставшимся в живых.
Страх заражения надолго задержал оценку психических
последствий как атомного взрыва, так и нацистских преследований. Это
неосознанно проявилось у исследователей и в их склонности отрицать проблему,
связанные с выживанием, ограничивая себя внешне формальной стороной дела или
же, напротив, общим выраженном сочувствия к жертвам.
Не случайно лишь через 20 лет после второй
мировой войны психиатры пришли к заключению о существовании особого
«постлагерного синдрома» и специфических изменений личности после тяжелых
преследований. Тот же страх заражения самих врачей поддерживает сохранение
физикалистских и антипсихологических направлений в медицине и «объективных
подходов» в психиатрии, вплоть до ее полной дегуманизации.
Японская программа помощи «хибакуся» вообще не
предусматривает оказание психиатрической помощи. Немецкие врачи также весьма
неохотно признают наличие специальных симптомов, связанных с прежними
преследованиями или истязаниями. В США та же тенденция, напротив,
проявляется в стремлении к узкопсихоаналитическому подходу, при котором все
объясняется разного рода нарушениями раннего детского возраста.
С тем же страхом связано многовековое стремление
к строгой изоляции психических больных. В более широкой плане этот страх
заражения самих исследователей препятствовал, вплоть до недавнего времени,
правильной оценке роли катастрофы и массовых бедствий в истории и, в конечном
счете, пониманию самой истории.
<.........................................>